Стрекозка Горгона. 1828 год. Елена Гостева
волокиты, говорили, что если Всеволод Лужницкий намечает цель, ни одна женщина не способна устоять. Многие недоумевали, отчего же граф Сухнен принимает его у себя, неужели не опасается за свою молоденькую жену. И в присутствии сего донжуана нужно было сообщать о желании жениться. Но что делать? Сергей, вздохнув глубоко, попросил у полковника разрешения поговорить по личному вопросу.
– По личному? – переспросил Сухнен. – Вы хотите, чтобы разговор наш был конфиденциален?
– Думаю, это ни к чему, – ответил Лапин. – Дело, о котором я хочу говорить, в любом случае не составит тайны.
Сергей желал бы остаться с полковником наедине, но представилось, что Лужницкий может потом подшучивать над его боязнью обсуждать вопрос о женитьбе открыто, а эта перспектива испугала гораздо больше.
– Хм… Серьёзное вступление… Что за дело?
– Ваше сиятельство, я хочу жениться и прошу у Вас на это позволения.
– Жениться? – в изумлении переспросил Сухнен, внимательно оглядел Лапина с ног до головы. Со столь же изумлённым видом поручика разглядывали и капитаны. Лужницкий выдохнул громко: «Ба!.. Это ж надо!», откинулся на стуле и весело пялился на него, словно на циркового актёра, собравшегося выполнить сверхсложный трюк. Бегичев тоже был удивлён. При выпуске из корпуса немногие из кадет получили звания поручиков, только те, что сумели на экзаменах самые высокие баллы набрать, Лапин был в числе лучших. И этот многообещающий молодой офицер заявил о желании связать себя узами брака и стоит навытяжку перед старшими офицерами, ожидая ответа. Граф Сухнен оправился от шока и спросил Лапина:
– Сколько Вам лет, поручик?
– Девятнадцать.
– И давно Вы поняли, что жениться необходимо?
– Давно. Я сделал предложение ещё 10 лет назад, дал избраннице клятвенное обещание, что мы повенчаемся сразу же, как только я стану офицером. Я офицер, пришло время исполнять обещание.
– Поручик, но это же смешно! – вмешался Лужницкий. – Получается, Вы сделали предложение в 9 лет. Подобные клятвы в детстве произносят многие, но никто, повзрослев, не воспринимает их всерьёз! Разве Вас кто-то упрекнёт, если передумаете?
«Ну, началось!» – подумал Сергей, и, склонив упрямо голову, ответил:
– Прежде всего, я сам себя буду упрекать, – он говорил чётко, делая ударение на словах «сам себя». – Дело не только в обещании, а в том, что я люблю свою невесту.
– Она Вас, без всякого сомнения – тоже. Что ещё девице остается?.. – хмыкнул ловелас. – Однако позвольте узнать, поручик, откройте секрет, клянусь, за пределы этого кабинета Ваши слова не выйдут: что, Вы ни разу не увлекались никакой другой женщиной? Сохраняли верность невесте? Может, Вы до сих пор девственником остаётесь? – с ироничным видом засыпал он жениха вопросами.
– Не могу этим похвастаться.
– Ха!.. Умные слова. Ну, так зачем же добровольно хомут-то на себя надевать? Это те из мужчин, что не обладают ни внешностью,