.
простеца – я бы положился на человеческий суд. Но раз пострадала ведьма, правосудие нельзя было оставлять в руках одних простецов. Нет у меня к ним доверия. Вот я и решил помочь справедливости, как я ее понимаю.
Когда процедура порки закончилась, я уничтожил разложение на плети палача, и чтобы никто лишний не пострадал, и чтобы скрыть следы своего вмешательства. Даже если расследование смертей произойдет, следы воздействия будут искать на телах, а не посторонних предметах. Хотя, теоретически, если кто-то сопоставит смерть крестьян и эту плеть, он сможет найти след неопределимого воздействия, да и то, если в его распоряжении будет опытный некромант, и если этот некромант захочет свидетельствовать против коллеги. Но это все было крайне маловероятно.
Жизнь с ведьмой
О том, что виновные в смерти матери будут наказаны, я сообщил Пранке сразу после экзекуции, чтобы ее успокоить.
– А как они будут наказаны? – полюбопытствовала девушка.
– Ну, я же некромант, а не зубная фея, как я их наказать могу? Умрут они скоро.
Как только она это услышала, сразу забыла об обидчиках и переключилась на разглядывание окружающего. Девушка впервые приехала в город, ей все было интересно. Каменные трехэтажные дома и узкие мощеные улочки центра, здание магистрата, магазинчики и трактиры, сады и особняки богатых районов, прохожие и коляски. Мне было приятно отвечать на ее наивные вопросы, а еще приятнее – чувствовать, как елозит по седлу передо мной ее упругая попка, когда она вертится в разные стороны, желая не пропустить ничего интересного. Что-то мне подсказывало, что ведьма знала, как на меня действует ее близость, и нарочно провоцировала меня. Такие уж они существа, нравится им получать подтверждения своей привлекательности.
Когда мы добрались до моего дома, я даже испытал некоторое облегчение. Если бы она была взрослой, я бы прямо с порога увлек ее в постель, но, насколько я знал, инициация молодой ведьмы – дело чрезвычайно серьезное, и я боялся ее испортить.
Сразу по приезду я представил Пранку своим иждивенцам.
Она восхитилась тем, что у меня есть два таких замечательных призрака, и такие замечательные скелеты, а также порадовалась детям, тоже замечательным. В ответ все мои иждивенцы, имеющие разум, дружно полюбили новую жительницу дома.
Ведьму поселили в комнате рядом с моей спальней.
Гвида выделила Пранке, у которой вообще ничего из вещей не было, какие-то женские мелочи и одно из своих платьев. Оно ей как раз подошло, девушка была стройной, а служанка – откровенно костлявой, так что размер совпал, и рост у них не сильно отличался.
Затем ведьму отправили отмываться. Для этой цели ей выделили единственную в доме глубокую жестяную ванну и пару скелетов, чтобы натаскать воду. Вышла из своей комнаты девушка только к позднему ужину, чистая, причесанная, отдохнувшая.
***
После ужина я, наконец, получил ванну в свое распоряжение и, расслабленно откинувшись на ее высокую заднюю стенку, нежился в теплой воде.