Первый закон. Трилогия. Джо Аберкромби
пока не упал и падать не собирался, и ему до тошноты надоела похвальба этого надутого болвана. Он шагнул вперед, заступая принцу дорогу, и положил ладонь на рукоять своего меча.
– Хватит, – сказал он.
Принц сверху донизу оглядел Логена своими выпученными глазами, поднял мясистый кулак и сжал огромные пальцы так, что побелели костяшки.
– Не искушай меня, Девятипалый, жалкая дворняжка! Твои дни давно в прошлом! Я раздавлю тебя, как яйцо!
– Можешь попытаться, но я не позволю тебе. Ты знаешь, каков я в бою. Еще один шаг, и я буду биться с тобой, опухший хряк!
– Скейл! – рявкнул Бетод. – Нам здесь больше нечего делать, все ясно. Мы уходим.
Толстый принц выпятил мощную глыбу своей челюсти, сжимая и разжимая возле боков огромные руки. Он сверлил Логена взглядом, и в его глазах сквозила самая лютая животная ненависть. Затем он презрительно хмыкнул и отвернулся.
Байяз наклонился вперед.
– Ты говорил, что принесешь Северу мир, Бетод, а что ты сделал? Ты громоздишь одну войну на другую! Страна истекает кровью от твоей гордыни и твоей жестокости! Король Севера? Ха! Ты не стоишь того, чтобы тебе помогать! Подумать только, я надеялся на тебя!
Бетод нахмурился, его глаза оставались холодны, как алмаз у него на лбу.
– Ты сделал меня своим врагом, Байяз, а я очень опасный враг. Самый опасный из возможных. Ты еще пожалеешь о том, что совершил сегодня. – Он обратил презрительный взгляд на Логена. – А что до тебя, Девятипалый, ты больше не дождешься от меня милости! Отныне любой человек на Севере станет твоим врагом! Тебя будут ненавидеть, за тобой будут охотиться, тебя будут проклинать, куда бы ты ни отправился! Я сам прослежу за этим!
Логен пожал плечами: ничего нового. Байяз поднялся со своего кресла.
– Ну что ж, ты высказался, а теперь забирай свою ведьму, и выметайтесь отсюда! – приказал он.
Кауриб, спотыкаясь и ловя воздух ртом, первой выбралась за дверь. Скейл на прощанье окинул Логена свирепым взором, повернулся и загромыхал прочь. Самозваный король Севера вышел последним. Он качал головой, и в его глазах горела смертельная ненависть. Когда шаги троицы затихли в коридоре, Логен перевел дыхание, расправил плечи и снял ладонь с рукояти меча.
– Ну, – весело сказал Байяз, – вроде бы все прошло неплохо.
Дорога между двумя дантистами
Полночь уже миновала, и Прямой проспект заливала темнота. Темнота и вонь. Здесь, возле порта, всегда воняло: застоявшейся соленой водой, тухлой рыбой, дегтем, потом и конским дерьмом. Через несколько часов эта улица вновь наполнится шумом и суетой, зазвучат крики разносчиков, носильщики с руганью потащат грузы, появятся торговцы, сотни повозок и телег загромыхают по грязным булыжникам. Хлынет бесконечный поток народа – те, кто спешит сойти с корабля или взойти на корабль, люди со всех концов мира, слова на всех языках, какие существуют под солнцем. Но ночью здесь спокойно. Спокойно и тихо.
«Тихо, как в могиле, а пахнет еще хуже».
– Это здесь, – проговорил Секутор, направляясь