VIP. Артур Батразович Таболов
Ельцин отправил в отставку начальника своей охраны Коржакова и директора ФСБ. Заодно и генерала Старостина, он был заместителем Коржакова. Не знаю, по делу или попал под раздачу. Коржаков еще пытался дергаться, был депутатом Госдумы, а Старостин стал лютым ненавистником президента Ельцина, вступил в КПРФ, активно работал в какой-то их антикоррупционной комиссии. Последние годы о нём ничего не слышно, но кто знает, что варится на той кухне?
– Вы думаете, что самоубийство Сергея Старостина связано с деятельностью его отца?
– Я этого не исключаю. А влезать в такие дела, сами понимаете, себе дороже. Это и заставило меня обратиться к вам. Мне рекомендовали вас как человека, который умеет работать.
– В чём вы видите мою задачу? – не понял Панкратов. – Отговорить вашего сына от расследования?
– Не получится. Он завёлся. И это благородное дело – выяснить, почему застрелился твой друг. Благородное мужское дело. Нет, ваша задача – подстраховать его, если увидите, что он полез не туда. Вы человек опытный, сразу это поймёте. Что-то подсказать, дать совет. В расходах себя не ограничивайте. Это тот случай, когда деньги не имеют значения.
– Современная молодежь не очень-то склонна прислушиваться к советам старших, – заметил Панкратов.
– Это мы уладим. – Аслан подошел к письменному столу и нажал клавишу селекторной связи. – Скажите Игорю, пусть поднимется ко мне.
Через несколько минут лифт впустил в зимний сад молодого человека в приличном, как у банковского клерка, костюме, с лицом, в котором чувствовалось неуловимое сходство с отцом. Только у сына была густая черная шевелюра, а у Аслана волосы заметно поредели и были тронуты сединой. Создавалось впечатление, что скромный молодой администратор вызван к лидеру знаменитой рок-группы, золотые времена которой давно прошли, но она всё еще на плаву.
– Познакомься, Игорь, – предложил Аслан. – Это Михаил Юрьевич Панкратов, полковник ФСБ в отставке. Я думал о нашем разговоре. Мне нравится твоё решение разобраться в причинах смерти друга. Но мне было бы спокойнее, если бы твоё расследование курировал человек, у которого побольше опыта, чем у тебя. Михаил Юрьевич согласился тебе помочь.
На молодом лице Игоря вспыхнул румянец.
– Мне не нужны кураторы и советчики, – резко ответил он. – Это моё дело, я справлюсь с ним сам. Спасибо, отец, за понимание, но если это всё, что ты хотел мне сказать, я, пожалуй, пойду.
– Не задерживаю, – сухо отреагировал Аслан.
Прозрачная кабина лифта унесла Касаева-младшего из зимнего сада.
– А что я вам говорил? – спросил Панкратов. – Мне жаль, Аслан, что вы потратили столько времени впустую.
– Характер! – со вздохом согласился Аслан. – Не впустую, Михаил Юрьевич. Наш контракт остается в силе.
– Вот как? После того, что сказал вам сын?
– Да. Я с ним поговорю. И он со мной согласится. У русских молодежь ни во что не ставит старших. У них нечего им передать. Опыт? Разве что опыт выживания в страшных условиях.