Дерево Жизни. Ольга Александровна Афанасьева
рельсы уже были утоплены в воде основательно, и их маленький поезд, промчавшись по низу, оказался наполовину затопленным. Вода залилась в вагонетки, и ноги теперь неприятно хлюпали в луже. Не говоря о том, что всех детей окатила огромная волна, намочив их одежду до нитки.
Как назло, Агата была одна в вагонетке. Её мама не любила американских горок. Честно говоря, она боялась любых аттракционов, даже безобидные механические качели-лодочки вызывали у неё приступ тошноты. Девочка оглянулась и посмотрела на сидящих позади детей. Они выглядели веселыми и радостными, но, так как это был просто её сон, она, разумеется, осознавала, что все было не по-настоящему.
Меж тем поезд давно разогнался и несся по своему последнему кругу. Петля. Ещё одна петля. Только на этот раз поезд замер на самой вершине, и пассажиры на полминуты застряли вниз головой, визжа от восторга. Вагонетки снова тронулись вперед, и через некоторое время опять искусственно затряслись, словно под их колесами ломались гнилые рельсы.
Одна шпала действительно отвалилась и полетела с огромной высоты в пруд. Впрочем, у поезда были все шансы догнать её, потому как он приближался к финальному обрыву и вот-вот должен был рухнуть в пропасть. Как всегда, это случилось неожиданно, и девочка даже не успела помолиться за благоприятный исход. Дрожа от страха, она полетела вниз.
Дети больше не визжали от восторга, теперь никто не кричал во всем поезде. Стояла абсолютная тишина. Агата захотела обернуться назад, чтобы удостовериться, что кроме нее в поезде кто-то остался, но боялась оторвать взгляд от того, что ожидало её впереди. Или, может, вагонетки неслись с такой скоростью, что звук за ними не поспевал, оставаясь далеко позади.
Последний обрыв, казалось, занял целую вечность. Девочка замерла и перестала дышать, но не от того, что ей было страшно. Скорость, с которой она летела вниз, была настолько огромной, что порыв встречного воздуха больно трепал ей шею и всё лицо, не давая сделать ни одного хотя бы короткого вдоха.
И тем не менее, несмотря на боль, которую ей причинял сильный ветер, Агата держала глаза открытыми. Глазницы высохли, но моргнуть она не могла себе позволить. Лишь иногда, пересиливая ветер, немного прищуривалась, чтобы смочить глаза и дать им немного отдохнуть. Рано или поздно обрыв должен был закончиться, и отважная девочка хотела встретить этот финал с открытыми глазами.
Вместе с этим она обдумывала запасной план побега (ну куда же без него?!). Может быть, стоило проснуться – и все закончится? Агата сосредоточилась, что было мочи, и изо всех сил дала себе команду:
«Просыпайся!» – она буквально закричала в каждую клеточку своего тела.
И тело проснулось. Она почувствовала свои руки и ноги, которыми, однако, не могла пошевелить. Да что там, даже мизинец на руке и тот её не слушался, как ни пыталась она заставить его двигаться. Агата слышала мамино сопение и чувствовала её теплую спину рядышком с нею. Она осязала все вокруг в своей маленькой комнате, но глаза по-прежнему были закрыты, а веки