Дерево Жизни. Ольга Александровна Афанасьева
и свет, проникающий в камеру лишь узкой полоской, заставляют забыть о всякой надежде на спасение и Божью справедливость. Единственное название, подходящее для этого места – конюшня. Адская конюшня для несчастных, измученных людей, чьим единственным грехом оказалась большая физическая выносливость. Из-за этой особенности хитроумные завоеватели, прибывшие сюда, и решили использовать их в качестве рабов, объявив обладателей темной кожи людьми второго сорта.
Но ещё больше представителей цивилизованного мира раздражала способность местного населения чувствовать и понимать друг друга без всяких слов. Теперь я это точно знаю. Старая, давно забытая магия здесь живёт совершенно естественным образом, и, наверное, поэтому я не чувствую себя здесь изгоем. Так бывает, когда человек осознаёт себя частью природы, а не живёт ради того, чтобы питать свой эгоизм.
Крыша тюрьмы плоская, и на ней выстроен небольшой особнячок. Он белого цвета, одноэтажный. На двери и окнах толстые решетки. Мне почему-то думается, что в этом «пентхаусе» восседает сам начальник тюрьмы. Тут и везде так: вследствие высокой преступности без решёток не может обойтись ни один, пусть и самый скромный домик.
От общежития я поворачиваю направо и иду в сторону центральной улицы, до которой буквально несколько шагов. Это старый центр города, поэтому кажущееся несовместимым соседство ночного клуба и тюрьмы здесь не вызывает ни у кого удивления. Впрочем, это далеко не все наши странные соседи, но о них мы поговорим позднее.
Я упомянула, что приехала сюда на заработки, однако это не вся правда. Гораздо важней для меня было спрятаться на время беременности, чтобы нас не нашли те, кто охотится за мной вот уже несколько лет. Недолго думая, я остановила свой выбор на Африке – мой внутренний голос позвал меня именно сюда. Загадочный жаркий континент казался мне тогда самим концом света, и это последнее место, где меня станут искать.
Так я иду, размышляя о своём, пока на перекрестке с главной улицей едва не сталкиваюсь с джентльменом из прошлого. Этот необычный персонаж будто сошёл со старинной гравюры: высокий молодой африканец с красивой белоснежной улыбкой. Что сразу бросается в глаза, так это его шляпа-цилиндр, на который он нацепил винтажные защитные очки темного стекла. Одет парень в коричневый кожаный жилет, с торчащими из кармана часами на цепочке. Его узкие черные брюки едва ли доходят ему до щиколотки, а лакированные остроносые туфли надеты на босу ногу.
Он выше меня на целую голову, и надо очень сильно задуматься, чтобы такого не заметить. Чуть не налетев на него, я извиняюсь, отчего ретрокрасавец улыбается ещё шире. Его белозубая улыбка – единственное светлое мгновение этого серого хмурого утра (а для меня это утро), и я ему за это почти благодарна.
– Good day, miss, – здоровается он со мной, галантно приподнимая свой цилиндр и чуть наклонив голову вперед.
Я улыбаюсь ему в ответ и иду дальше, зная, что тот смотрит мне вслед. Они всегда так делают.
Мне надо найти место, где можно