Встань и иди. Николай Кикешев
и телевидение, то этот афганец наверняка будет выступать с обращением к народу. Значит, важная птица».
Но в этот вечер колонна не ушла в Кабул. Генерал Магометов позвонил Устинову:
– Товарищ министр, у меня нет сил для выполнения поставленной задачи. Очень мало сил.
– Вы что, товарищ Магометов, трусите там? – оборвал его Устинов.
Но главный военный советник твердо стоял на своем:
– Это не только мое мнение. Представители КГБ СССР, руководитель оперативной группы ВДВ, сотрудники аппарата военного атташе считают, что те силы и средства, которые сейчас имеются, выполнить поставленную задачу не в состоянии. В случае неудачи Афганистан будет для нас потерян навсегда, а посольство СССР разгромлено.
– Хорошо, срочно пришлите телеграмму со своими предложениями.
Вскоре в Москву ушла шифротелеграмма за подписями руководителей советских представительств с оценкой ситуации в Афганистане и выводом о том, что имеющимися в Кабуле силами они устранить Амина от власти не смогут и без войсковой поддержки не ручаются за успех переворота. Просят усиления для проведения операции в Кабуле.
По планам, как только второй парашютно-десантный батальон выгрузится, авангард должен был начать движение на Кабул. Когда приземлился последний самолет, Гуськов дал команду на начало выдвижения. Но едва передовые подразделения тронулись, его срочно вызвали к телефону. Звонил Варенников.
– Доложите обстановку!
– В 16.00 начали выдвижение на Кабул.
– Немедленно остановите все подразделения и верните их в исходное положение! Операция отменяется.
Затем Гуськову позвонил Андропов:
– Есть ли у вас самолет, чтобы срочно отправить Кармаля в Ташкент?
– Есть!
– Хорошо, ждите команды.
Буквально через несколько минут позвонил Устинов:
– Срочно отправьте Кармаля и его спутников в СССР.
Через сорок минут два Ан-12 взяли курс на Ташкент.
Варенников увидел Крючкова на общем совещании силовиков, готовивших переворот в Афганистане, спросил его:
– Что случилось? Почему отменили операцию?
– Хафизуллу Амина и его племянника Асадуллу должен был отравить внедренный в его окружение наш сотрудник. В полдень 13 декабря во время обеда отраву подмешали в еду. Рассчитывали, что когда средство начнет действовать, то во дворце начнется паника, пойдут звонки в советское посольство. После такой информации и предполагалось начать выдвижение из Баграма советских подразделений. Однако вечером в резиденции Амина все было спокойно. Об этом посол Табеев доложил в Москву и попросил Громыко прислать какой-нибудь срочный документ, который мог бы быть поводом для посещения Амина. В середине ночи из Москвы прислали «срочную» телеграмму, и Табеев поехал в резиденцию Амина. Тот встретил его в праздничной белой пуштунской одежде, словно предчувствуя