Встань и иди. Николай Кикешев
пояснил:
– Я ведь в Афгане по второму заходу. Первый раз прилетел в Кабул в декабре 1979-го. Люди нас цветами забрасывали, надеялись, что поможем потушить огонь гражданской войны. А мы в него еще маслица подлили. Кокнули узурпатора Амина, посадили в Кабуле послушное правительство, чуть ли не к каждому должностному лицу своего советника поставили. Должны были перекрыть границу, но растолкали войска по городам, втянулись в междоусобицу и наплодили врагов столько, что уму непостижимо. Теперь только самые ленивые крестьяне в нас не стреляют. Мясорубка войны работает, а остановить ее некому. Проще ведь талдычить: все нормально, товарищи. Наши доблестные воины высаживают аллеи дружбы, строят школы афганским ребятишкам. А о том, что «черный тюльпан» постоянно переполнен трупами, молчок. Даже погибших не дают по-человечески похоронить. Все тайком да с оглядкой. Вот потому и не хочется зря рисковать, когда не знаешь, за что жизнь свою отдаешь…
Взводный умолк, вгляделся в ближайшую горку и взволнованно сказал:
– Сейчас, товарищ капитан, «духи» на нас попрут.
Григорий посмотрел в ту сторону. На хребте, слева, метрах в четырехстах от взвода, мятежники занимали вырытые заранее окопы. Протрещали первые автоматные очереди. Пули так близко засвистели, что Григорию захотелось слиться с этой каменистой землей. Почувствовав, как ракушечник больно колет щеку, поднял непослушную голову и поразился увиденному: к ним бежали несколько человек. Как раз с той стороны, где находился наш пулеметный расчет. Но на солдат они похожи не были, и Григорий настороженно спросил:
– Щебнев, кто это к нам несется справа?
– Наверное, наши, – неопределенно ответил взводный.
Но Григорий уже начал различать бородатые чужие лица, и из его горла вырвался тревожный крик:
– Душманы – справа, огонь!
В руках мелкой дрожью забился автомат. Пули пролетели над головами атакующих, не причинив им вреда. Мятежники попадали на землю, заползали, отыскивая укрытия, не прицельно постреливая. Замешательство среди душманов подействовало на Григория успокаивающее. Он быстро установил прицельную планку на единичку, выровнял прорезь и мушку, плавно нажал на спусковой крючок. Четко белеющая среди жидких кустиков чалма резко опустилась и больше не двигалась. Григорий перевел автомат на следующую, выдохнул и дал вторую короткую очередь. Расстояние было слишком мало, чтобы промахнуться.
Нападавшие поползли назад, оттаскивая убитых и раненых. И только теперь, словно очнувшись, застрочил по ним наш пулемет. «Слава Богу, живы! – обрадовался Григорий. – Значит, еще повоюем».
Ободренный первым успехом, Щебнев радостно крикнул:
– Отлично вы, товарищ капитан, с «духами» разделались. Это их излюбленная тактика: одна группа занимает выгодную позицию и прижимает огнем к земле, а вторая – по ложбинкам подбирается поближе и забрасывает гранатами. В этот раз у них не получилось.
Однако