Дитя пустоши. Книга вторая. Осколки. Татьяна Осипова
Оксана. Она не знала моего имени. Мне было достаточно знать, как зовут её.
Ни к чему ненужные слёзы, объятия и признания. Сейчас мне это было нужно меньше всего. Я вспомнила себя прежнюю, где-то доверчивую или слишком бескомпромиссную.
В памяти всплыло, что мы делали с людьми. Сейчас это кажется ненастоящим, чужим сном.
Я вернулась в дом Вергилия, видя, как люди смотрят на меня. Теперь это был взгляд, которым взирают на бога. Однако я не желаю быть мессией, я просто хочу, чтобы меня оставили в покое. Здесь никто не был мне дорог. Что стало с моими друзьями, живы ли они?
В комнате царит полумрак. Мне не нужен свет. Я зажигаю свечи только для того, чтобы быть похожей на людей. Зачем мне это? Возможно, я всегда стыдилась того, что не человек. Сейчас я меньше всего похожа на белую деву, но и не стала, как человек. От моих соплеменников ничего не осталось, но и среди людей своей я не стану. Меня это не расстраивало. Мне хотелось уединения, как я жила раньше, спустя несколько лет после смерти сестёр.
Задуваю свечи, ложусь на кровать. Очень даже ничего, учитывая несколько месяцев, проведённых на матрасе в сыром подвале.
Сон приходит, но так медленно. Мне снится повзрослевший Макс, который плачет над умирающей матерью. Лицо Эльзы перекошено гримасой ярости. Седые волосы спутаны. Она умирает на руках сына, стучит зубами, пытаясь укусить его. Как больно видеть Эльзу такой. Макс гладит её по связанным рукам, слёзы стекают по давно не бритым щекам. Я так скучаю, Макс. Я так хочу встретиться с тобой. Пётр погиб ещё до начала эпидемии, я знала об этом, но Эльза, как мне жаль тебя.
*****
– Вот скажи, откуда она взялась? – Димон подбросил в печку полено. – Ну и что, если она лечить может и сына Оксанкиного спасла. Знаю, раньше таких как она называли белыми тварями. Они столько людей выкосили на юге. Хорошо хоть до нас не добрались.
Вадим налил в большую чашку травяного отвара, сделал небольшой глоток, чувствуя, как внутри разливается тепло. Поёжился. Сегодня холодно, как никогда.
– Мы нашли её в горах, в пещере, спящую. И она не похожа на монстра. Вергилий рассказывал, что она последняя из белых тварей, и то, что она особенная.
– Брось, Вадик, если её не трогают зомбаки, значит она, как падшие, которые только с виду похожи на нормальных людей. Я б не доверил ей своего ребенка.
– Я не в курсе, что у тебя есть дети, – рассмеялся Вадим, поставив чашку на печку, чтобы не остыл отвар. – Она может помочь излечить эту заразу.
– Теперь приходится педали целыми днями крутить для динамо-машины, тоже мне работу придумали, свет ей, видите ли, нужен.
Димон откусил кусок хлеба, злясь и не понимая, почему друг не поддерживает его. Почему он защищает странную женщину с такими жуткими глазами и кожей, как у мертвеца.
– Сегодня собрание, и она будет вещать. – Димон быстро работал челюстями, откусывая от хлеба кусок за куском, запивая отваром. – Явка обязательна. Ты это слышал, как тебе? У нас что, военный