К нам приехала теща. Александр Шапиро
стул, поближе ко мне… Разве можно было пропустить хоть одно слово в такой захватывающей беседе…
– Да, – продолжил я разговор.
– Что ты дакаешь, в твоём возрасте пора разбираться в этом… или ты ничего не понял?
– Нет.
– Конечно, тебе нужно, чтобы они разделись!
– Ну…
Тёща не выдержала и полулегла на стол – непонятливый зять сильно прижимал телефонную трубку к уху.
– Да, – прозвучал очередной ответ.
– Что с тобой! – вскипела подруга жены. – Ты говорить разучился?
– Нет…
– Знаешь, я лучше досмотрю фильм, а то мы с тобой, честное слово, поругаемся…
Оставив зятя, тёща вне себя от радости проковыляла на своих больных ногах к дочери. Опустившись с ней рядом на диван, явно довольная услышанным, прошептала:
– Мне об этом уже рассказывали раньше, но я и сама догадывалась. А теперь… Ты бы только послушала, о чём твой хухэм* болтал с Динкой, лучшей твоей подружкой… Она ему говорит: «Секс». Он отвечает: «Да». Она – эротика, он – да… – И уже понимая, какое счастье привалило к ней, тёща торжественно завершила свой монолог в полный голос:
– А ты ещё хочешь, чтобы он готовил меня к такому экзамену… Никогда!
Сырники
Рядом с нами на одном этаже живёт Ицик. Хороший, добрый человек, одногодок тёщи. Приехал он в Америку давно, работал инженером в одной фирме, заработал пенсию и остался один. Была у него большая семья, но жена умерла, а дети разъехались. Правда, звонят, справляются о здоровье, но чтобы навестить, так нет – все при деле, времени не хватает…
К тёще он заходит почти каждый день: им есть о чём поговорить, что вспомнить. Участник войны, боевой офицер, Ицик ещё тот щёголь… В любое время года на нём рубашка с галстуком, а сверху он любит надевать пиджак с боевыми наградами. Их много. Перестукиваясь между собой, они звенят и всегда создают праздничное настроение. Но когда тёща занята, ей лучше на глаза не попадаться. Сегодня был именно тот случай… Не успела открыться входная дверь, как она, впустив соседа, выключила сковородку, на которой жарила сырники. Успела ли тут же поперчить свой язык трудно сказать, но её вопрос поставил гостя сразу в тупик:
– Где вы взяли, Ицик, эту медаль?
– Какую?
– С краю. У вас их было восемь, а теперь девять…
– Что с вами, она «За взятие…»
– Вот я и спрашиваю, где вы её взяли? – перебила его тёща. – В долларовом сторе* их не продают.
От такого вопроса Ицик даже встал со стула. У него приоткрылся рот и раздулись ноздри… Казалось, скандала не миновать, но такой запах исходил от горки уже готовых блинов, такой аромат, что пришлось ему проглотить слюну… Не в силах оторвать от них взгляд, он тихо спросил:
– Что это?
– Сырники. Вы что, не видите? – в упор посмотрела на него тёща. – Ладно, я обсчиталась, эта медаль таки ваша: с двух сторон пиджак у вас выгорел одинаково… Но скажите мне, пожалуйста, где взял такую же, только новую, Муня с Филмор стрит? Мой покойный муж тоже воевал, но вешал свои цацки только на Девятое Мая.
– Муня,