Демон внутри меня – 2. Лана Мейер
сегодня утром, я так и видела рядом с собой Стоунэма, скептически оглядывающего меня с ног до головы.
Наверное, он был бы не рад такому наряду. Стоунэм бы отвесил пару комплиментов моей заднице, а потом бы сорвал с меня всю одежду, оставляя нагой и беззащитной.
Да. Я по-прежнему ощущала его присутствие в своей жизни. Всегда. Каждый час. Каждый миг. Каждую секунду я чувствовала, как он стоит за спиной и дышит мне в затылок. Держит в руках мою шею и наблюдает. Глядит в душу своими чудовищно магнетическими глазами, прекрасными в своей не идеальности.
Я убегала от Кая. Это снилось мне каждый день. Как я бегу от него, но каждый раз он ловит меня, сгребает в охапку, сжимая до боли в косточках, и хочет что-то сказать. А потом я просыпаюсь. Но выражение его лица…оно пугает меня.
Сломленное. Потерянное. Наверное, мое подсознание выдает желаемое за действительное. Я хочу видеть Кая таким, но знаю, что не увижу. Подонок с легкостью избежит тюрьмы благодаря деньгам и связям, а может уже ее избежал. Все, что произошло в Австрии – блажь, лишь победа в маленьком бою, которая ведет к сокрушительному поражению в настоящей войне.
Играть с Каем в его же игры, это все равно, что играть с компьютером, идеальным механизмом, который наперед знает все твои ходы. Обыграть его почти невозможно.
Женщина – мой психотерапевт, Диана Райс, не перебивает меня, пока я отвечаю на ее вопрос. Это, пожалуй, самый понимающий, самый спокойный и мудрый человек, которого я встречала в своей жизни. Диана излучала ауру выдержки и полной психической уравновешенности, которой мне так не хватало. Несмотря на свои сорок пять лет, она выглядела великолепно в синем костюме, сидящем на ней, как влитой. Платинового цвета волосы, собранные в аккуратную прическу, открывали ее умиротворенное лицо. Потрясающая женщина. И я плачу ей почти все деньги, что у меня есть – я могла нанять кого-то гораздо дешевле. Но Акс и Мейсон настояли на одном из лучших психотерапевтов в городе. И Кристиан. Он что-то вякал, что волнуется и беспокоится за меня, до тех пор, пока я не влепила ему увесистую пощечину.
И мне понравилось. Жаль, я не могла быть такой смелой и стервозной со Стоунэмом. Наверное, потому что даже, когда я била его, он кайфовал. Демон только этого и ждал – моих ударов, эмоций и любых проявлений чувств.
– Я чувствую здесь такую бездну, – мне все труднее сдерживать слезы. Ладонь ложится на левую сторону груди, и я царапаю себя так, словно хочу порвать рубашку. Губы предательски дрожат. Жалкая. – Огромную черную дыру, которая высасывает из меня остатки жизни, оставляя после себя лишь пустоту, – всхлипываю, пытаясь…сдержаться.
– Мелисса, ты не должна держать все в себе. Поплачь, – вздрагиваю, когда слышу свое старое имя. Оно никогда мне не нравилось. Леа…вот что мне нравилось. Это имя идеально подходило мне, все внутри отзывалось на эти три буквы, создающие нежный звук.
– Я не могу плакать. Слез нет. Лишь жалкие потуги заплакать. А знаете почему? Потому что я ничего не чувствую. Я ненавижу его всей душой. НЕНАВИЖУ настолько, что будь у меня силы, я бы свернула Стоунэму шею, не задумываясь. Но я ничего не