Детектив для уютной осени. Татьяна Полякова
случилось? – спросил он совсем другим тоном. – Кто тебя напугал?
– Зайди, – сказала она. – И посмотри.
Возле своей двери он задержался и послушал немного – внутри было тихо, у Меркурьева появилась надежда, что Саня изнемог и заснул. Следом за Антипией он вошел в ее комнату, показавшуюся ему веселой, благополучной и прибранной.
Сегодня же разберу вещи, поклялся себе он. Стыдно пред Асмирой, ей-богу!..
Он вопросительно оглянулся на Антипию.
– На кровати, – сказала она.
Василий Васильевич зашел за выступ стены, как бы отделявшей в просторной комнате гостиную от спальни, и заглянул.
Постель была аккуратно застелена, подушки выложены одна за другой, а в самой середине сидела небольшая коричневая обезьяна с грустной мордой. Меркурьев вдруг умилился. Это была… девичья постель, трогательная и словно целомудренная.
Смотреть на нее было приятно и немного неловко.
– С той стороны, – прервала его грезы хозяйка постели. – Ты что, не видишь?
Антипов заглянул.
На подушке лежал фарфоровый китайский богдыхан с отломленной головой. Василий Васильевич не сразу понял, что это такое, и сообразил, только взяв в руки. Тело богдыхана в расписанных золотом складках фарфоровой одежды он поставил на тумбочку и покрутил в пальцах голову.
Богдыхан щурил узкие глаза, прятавшиеся в круглых щеках, и крепко сжимал тонкие губы.
Василий Васильевич вдруг узнал в нем… упавшего с маяка Ванюшку. Словно богдыхана рисовали с натуры!..
– Где ты это взяла?
– Я не брала. Я поднялась после завтрака сюда и… нашла. Это знак!
– Началось в колхозе утро, – сказал Василий Васильевич. – Какой еще знак!
– Ты не понимаешь! – в отчаянии воскликнула она.
– Я это слышу все утро, – огрызнулся Меркурьев. – Хорошо, я ничего не понимаю, и точка. Примем это как данность. Откуда у тебя статуэтка? И зачем ты оторвала ей голову?
Антипия прошла к креслу, села и сложила руки на коленях, на белых складках одеяния.
– Я пришла от Кристины, – сказала она, стараясь быть как можно более убедительной. – Мне нужно было подумать. И села вот как сейчас сижу. Но мне что-то все время мешало, отвлекало.
– Флюиды? – предположил Василий Васильевич.
– Я встала, – продолжала Антипия, не обращая на его иронию никакого внимания, – и стала искать, что это может быть. И вот… – Она кивнула на разломанного богдыхана. – Нашла.
– На кровати? – уточнил Меркурьев.
Он взял с тумбочки туловище, попытался приставить к нему голову, вышло задом наперед. Он перевернул туловище.
– Точная копия Ивана Николаевича, – сказал он, разглядывая узкоглазое щекастое лицо.
– Конечно, – пылко сказала Антипия. – В этом все дело. Это знак!
– Знак чего?
– Здесь что-то происходит, – заявила она. – Такое, чего я не могу понять. И объяснить не могу.
– Ну, для такого вывода не нужно никаких знаков, – съязвил Меркурьев, поставил туловище на стол,