Банкир на мушке. Николай Якушев
в такие минуты Лидка до себя никого не допускала, разве что Маринку, и то не каждый раз.
Одним словом, фартило ей, не то что подруге. Маринка-то выше мастера в зачуханном салоне красоты не пошла. Целый день на ногах, от этого у самой красоты не прибавилось. Да и денег тоже. Какие это деньги – смех, а не деньги, особенно если сравнить с тем, что Лидка имела.
Этот банкир и квартиру ей обставил, и кольца дарил, и тряпки парижские. Бывало, и наличные подкидывал – за один раз столько, что Маринке целых полгода нужно в своей «Короне» крутиться, чтобы такую сумму заработать. А перед самой смертью вообще пообещал в подарок пятьдесят штук баксов! Целое богатство. Маринка и представить себе не могла таких денег. Ей-то с мужиками не везло напрочь. Почему-то ей попадались только такие, которые все норовили за ее счет проехаться. Два мужа было – и оба пьяницы несусветные. Потом-то она поняла, что ей лучше одной жить, так проще. Приходящие мужики тоже все больше никудышные попадались, но эти хоть из дома не тащили, а в случае чего Маринка с ними не церемонилась. Прибыли только с них не было никакой, так, развлечение. Как ни крути, а совсем без мужика не получается. Говорят, на Западе искусственных мужиков придумали, вибраторы всякие, но до такой пошлости Маринка опуститься не могла, хотя любопытно было бы взглянуть хоть одним глазком на заморские чудеса.
В общем, судьба у них с подругой сложилась – небо и земля. Правда, это еще как посмотреть. Она худо-бедно, а живет еще, а Лидку в землю закопали. И что интересно, только ее грешная душа отлетела, и стала она никому не нужна. И похороны вышли какие-то торопливые и совсем не пышные – хоронила-то одна старая мать да еще кой-какая родня, а из этих, из крутых, и не помог никто. Ни копейки не дали. Маринка так и не узнала, получила Лидка перед смертью свои пятьдесят тысяч или нет.
Может, и получила – порадовалась напоследок. Только к утру от этих баксов и следа не осталось. То ли убийцы взяли, то ли милиция прибрала. А может, и сам Шапошников назад их потребовал, он ведь живой остался, ему теперь нужнее.
В общем, закончила свой жизненный путь Лидка, страшно закончила. Обиднее всего, что не по своей вине. Просто прислонилась к этому богатенькому, а не подумала, что живут они по волчьим законам и грызут друг друга как волки. Бешеные деньги без крови, видать, не даются. Вот и угодила Лидка в самую разборку. И умерла, как в насмешку, в свой день рождения. Ровно тридцать один прожила – день в день, будто нарочно подгадала.
Марина на похоронах была, а на поминки не пошла – не смогла. Хотелось одной побыть. Скверно и пусто было у нее на душе, гадко, как на проселочной дороге в осеннюю слякоть. А еще Марине было стыдно, что горюет она не о подруге, а о себе, оказывается. Никому бы она в этом не призналась, а себе врать не хотела.
Лидке-то теперь все трын-трава. Покой и забвение. И не состарится она уже никогда, теперь ей ничего не страшно. Глупо, но Маринка опять ей как будто завидовала.
Ей-то еще жить, а что впереди? Распухшие ноги, морщины, расплывшаяся фигура, потускневшие