Алкаш в борделе (сборник). Олег Путилин
человека в очках, съехавших на нос. В нем я узнал своего нового знакомого, некоего Евгения Чуева. Мое внимание к этой персоне привлекло то, что в руках он держал большой кусок мраморной плиты. Я вгляделся и увидел в верхней части куска плиты надпись, сделанную золотистыми буквами на темной поверхности:
«ЭПИТАФИЯ». ГАЗЕТА ДЛЯ ВЕЧНЫХ ОПТИМИСТОВ.
Кроме того, на доске значительную площадь занимал портрет Александра Бомберга с каким-то текстом, видимо, некрологом.
Чуев смотрелся белой вороной в толпе, так как его из-за подобного оригинального средства массовой информации в руках все старались обходить стороной. Однако он упорно пытался заговорить то с одним, то с другим. Его собеседники понимающе кивали головой, но тут же, ссылаясь на занятость, отходили. Наконец Чуев подошел к креслу, где вальяжно сидела, положив ногу на ногу, Лена Капитонова. Как только Чуев приблизился к ней, Лена выпрямила спину. Она внимательно посмотрела на мраморную плиту, на глазах у нее выступили слезы, которые она протерла платочком. После этого она этим же платочком вытерла плиту и, что-то сказав Чуеву и показав пальцем на наручные часы, вскочила и выбежала из комнаты.
Заметив меня, Чуев направился в мою сторону, скорбно мне улыбаясь. Не знаю почему, но от напряжения я вдруг занервничал, в горле у меня пересохло, и, проглотив ком, я приготовился к чему-то неприятному. Но, однако, Чуев прошел, улыбаясь, мимо меня.
Я обернулся и увидел, что он подошел к столу, где сидела Тамара Тарасова. Я узнал булькающий голос Чуева:
– Томочка, я тут подумал, посоветовался с людьми и решил, что его лучше оставить тебе…
И поставил мраморную плиту ей на стол.
То, что произошло потом, поразило меня. В отличие от всех предыдущих собеседников Чуева, начальник отдела информации Тамара Тарасова не стала от него отбрыкиваться, ссылаясь на нехватку времени и занятость. Она поблагодарила Чуева и с тоской во взоре стала молча смотреть на портрет Бомберга. Она даже не заметила, как Чуев, тихо пятясь, отошел от стола.
Просидев без движения еще минут пять, Тамара наконец закрыла глаза, тяжело вздохнув. Она потерла руками свои виски, после чего раскрыла дверки стоящего рядом со столом шкафа и с некоторым усилием, оторвав плиту от стола, убрала ее в шкаф. После этого она встала и ушла куда-то по своим делам, а я еще долго стоял и смотрел ей вслед. Я думал.
Из этого состояния меня вывел телефонный звонок. В отличие от всех звонков редакции, он был наиболее громким и настойчивым. Я протянул руку к телефону и, подняв трубку, сказал:
– Алле.
В ответ я услышал дынинский голос:
– Вовк! Ну… Ты проснулся, что ли?
Я раскрыл глаза и с удивлением понял, что я проснулся и держу в руках реальную телефонную трубку рядом со своей кроватью и говорю с капитаном милиции Дыниным в реальном мире.
– Кажется, да, – ответил я.
– Вовк, мы с утра сегодня взяли Барсукова. Ты должен прийти вместе с Седым в милицию. Дадите показания как потерпевшие.
– Хорошо, – сказал я. – А сколько времени?
– Восемь