Теплый хлеб. К. Г. Паустовский
их не ели и попали впросак. Здорово их надул полковой доктор.
1942
Спор в вагоне
Спор начался около Барнаула, когда поезд медленно проходил, громыхая на стыках, по мосту через Обь.
Пассажиры бросились к окнам, чтобы посмотреть на великую сибирскую реку, но ничего не увидели, кроме мокрого снега. Ветер нес его белым дымом, и только внизу, у самых устоев моста, можно было увидеть свинцовую воду. От нее поднимался холодный пар.
Боец с костылем отвернулся от окна, сплюнул, скрутил цигарку и сказал с досадой:
– Ну и климат у вас в Сибири. Второй день валит снег с дождем, будь он проклят!
– Гляди, какой самокритик! – пробормотал высокий небритый боец. – Сибирь ему не с руки. Богаче Сибири нету страны на земле. Я, бывало, еду через лес к себе на кордон, так у меня на колесах одной давленой ягоды на два пальца налипнет.
– Какой ягоды? – спросила девочка с двумя косичками.
– Известно какой – земляники.
– Эх ты, чалдон, – вздохнул боец с костылем. – Пожил бы у нас под Владимиром, тогда бы иное запел.
– Каждая курица, милые, свой насест хвалит, – сказала старуха в огромных валенках. – По мне, лучше Алтая нет земли ни в каких государствах. Алтайские кони – огонь! У кого сердце слабое, тот на них ездить не смеет.
Спор разгорался. Раненые бойцы, ехавшие в недолгий отпуск, и пассажиры начали наперебой хвалить родные места. И удивительно было то, что каждый из них был прав. Молчал только боец-казах с рукой на перевязи. Сначала он застенчиво улыбался, потом наклонился ко мне и сказал шепотом:
– На родину еду!
Я взглянул на него, и он повторил:
– В Джаркент, на родину еду. На месяц. Одни люди говорят: твоя страна – пустыня. Другие говорят: твоя страна, Исмаил, засохла от солнца, в ней дождь не падает с неба. Ай, мало знают люди!
Он помолчал.
– Казах едет верхом, поет, – снова сказал он мне тем же таинственным шепотом. – Его не видно в степи, так далеко он от тебя едет, а голос его слышно совсем здесь, рядом. Как думаешь, почему? Потому что нигде нет такого воздуха, как в Казахстане. Много воздуха. Песня летит далеко, никто ей не перебегает дорогу. Песня любит мою страну.
Боец-казах был прав. Не оттого ли так любят петь казахи, что как бы стеклянный воздух этих пространств придает особую звонкость человеческому голосу? Не многие народы стоят так близко, как казахи, лицом к лицу с девственной природой. Этим объясняется склонность казахов к поэзии. Недаром казахский поэт Чокан Валиханов писал, что постоянное созерцание природы – всегда открытого звездного неба и беспредельных зеленых степей – было причиной поэтического и умозрительного расположения духа степных народов.
Боец с костылем услышал слова Исмаила и сказал:
– Отчего же песне не лететь далеко, браток, ежели в твоей стране одна пустота? Пожил бы ты у нас под Владимиром, послушал шум лесной, знал бы, что такое рай.
Исмаил промолчал.
После