Детоубийцы. Сергей Донской
«ку-ку».
В темноте он был черен, как сам мрак. Лишь зубы да белки глаз выдавали местонахождение головы мужчины. Она маячила так высоко, что Генри почувствовал себя ничтожной козявкой. Запустив руку под штанину, черный мужчина в зеленой майке достал оттуда большущий, размером чуть ли не с мачете, нож.
– Куч-куч, – пропел он снова, растягивая губы до ушей.
Оглянувшись на шорох, Генри увидел прямо за своей спиной второго преследователя, разворачивающего шуршащий пакет для покупок. Было совершенно непонятно, для чего понадобился этот дурацкий пакет здесь, в темном переулке, и от этого Генри сделалось еще страшнее.
– Не надо, – попросил он.
Таковы были его последние слова в финале короткой, бестолковой, заведомо проигрышной игры, именуемой человеческой жизнью.
Петраков не был трусом, но и героем тоже. Не менее трех минут ушло у него на то, чтобы собраться с духом и направиться к щели проулка, куда втолкнул Генри какой-то плечистый негр в красной майке.
«И зачем только я остановился?» – спрашивал он себя потом. Неоднократно спрашивал.
Ответа на этот вопрос не было. Может быть, сработала интуиция, а может быть, Петраков что-то заметил боковым зрением или услышал краем уха. Как бы то ни было, он затормозил, а потом выбрался из салона, чтобы оглядеться по сторонам.
– Я здесь, мистер! – прокричал Генри.
Что-то в этом роде.
Петраков сразу отыскал взглядом тщедушную мальчишескую фигурку в великоватой пестрой рубахе. А в следующее мгновение мальчишка исчез из виду. Схвативший его негр в красной майке повернул голову в сторону Петракова. Несколько томительно-долгих секунд негр изучал его лицо, а потом перевел взгляд ниже. Не требовалось дополнительного освещения, чтобы разглядеть, куда обращены его блестящие глаза. Они запоминали номерной знак «Форда».
Петраков судорожно сглотнул.
Негр в красной майке был высок и мускулист. Чем-то он напоминал самца гориллы, сумевшего выпрямиться во весь рост. Взглянув на номер автомобиля, он снова уставился на Петракова. Медленно качнул угольной головой из стороны в сторону. И скрылся за углом здания.
Все вместе это длилось семь, от силы десять секунд, но этого оказалось достаточно, чтобы колени Петракова сделались мягкими, как воск. Ему захотелось побыстрее вернуться за руль и поехать дальше, не оглядываясь и не задумываясь о дальнейшей судьбе Генри. С какой стати Петраков должен о нем беспокоиться? А что, если малолетний гомик просто развлекается со старшими товарищами? Или его изловили за то, что он стащил какую-нибудь вещь с прилавка? Или…
«Чушь», – сказал себе Петраков. Он знал правду. Чувствовал ее кожей. Негр в красной майке излучал угрозу. Настоящую, смертельную угрозу, от которой холод полз вдоль позвоночника, а мошонка уменьшалась в размерах, обтягивая яички все туже и туже. Это был один из двоих преследователей, о которых упомянул Генри в телефонном разговоре.
«Они идут, – прозвучал в мозгу Петракова срывающийся детский голос. – Те двое, что гнались за мной в саванне. Наверное, опять