Путь Ворона. Алексей Волков
фермерство прижилось не слишком. Молодежи тут даже раньше было не очень, все старались перебраться в Хабаровск, а наиболее активные – еще дальше. Однако на лето кое-кто приезжал отдохнуть. Амур под боком, природа, всякие дяди-тети… В чем-то на дальнейшую судьбу повлияло бомбоубежище. В приснопамятную перестройку в Елабуге стали возводить краевой центр связи, а к нему – соответственно большое укрытие на случай гипотетической войны.
С исчезновением страны центр стал никому не нужен, бомбоубежище – тем более. Настолько, что даже бизнесмены не захотели прибрать бесхозное имущество к рукам. Мороки много, толку – никакого, зачем же оно тогда надо? Было бы в черте города, а тут до столицы края восемьдесят девять километров. Даже под склады использовать смысла нет. Далековато при постоянно дорожающем бензине. Здание центра в итоге здорово обветшало, потихоньку стало превращаться в развалины без всякой войны, а вот бомбоубежищу повезло чуть больше. Что ему сделается, если оно под землей? Там даже разваливаться нечему. Именно сюда в момент всеобщей Катастрофы устремились жители села и все гости да родственники, которые волею судьбы оказались в Елабуге. Оно же помогло пережить первые дни, когда ветер нес радиоактивные осадки. По самой деревне, разумеется, никто не бил. Войска здесь отродясь не стояли и в те времена, когда армия была армией, а не жалкими останками былой мощи, и ядерный заряд стоил бы гораздо дороже возможного ущерба, нанесенного противнику.
– Если молодые, малооблученные, может, есть смысл принять? – старшим по званию являлся Букретов, но он молчал, лишь смотрел на Воронова, и тому пришлось высказаться первым. – В качестве работников. Надо же когда-то от выживания перейти к возрождению! Свежая кровь, все такое… Есть определенный минимум, после которого вырождение неизбежно даже без всяких эпидемий и прочего. Мы обязаны думать о будущем – и в этом смысле тоже.
Многие дети рождались с разными патологиями, а хороших врачей в селении никогда не было. Если бы и были, все равно лечить было нечем, да и возможно ли лечить последствия радиоактивного поражения? В ближайшей перспективе проблема выживания кое-как была решена, зато в отдаленной… Возможно ли вообще существование отдельно взятого небольшого поселения в условиях ядерной зимы, которой не предвидится конца? А без перспективы весь труд становится бессмысленным. Проще взять, прорубить прорубь и дружно утопиться.
– Кровь нужна, – согласился Председатель. – Расшириться мы немного сумеем – были бы еще руки. Людей бы нам побольше да поздоровее! Но вдруг они больны? Кажется, здоровых сейчас вообще нет. И зачем нам будущие калеки? Кормить?
Он был практиком, не зря сумел организовать жизнь и быт даже в абсолютно нечеловеческих условиях.
– Я давно предлагал понемногу расширять территорию, – напомнил Воронов. – Рано ли, поздно, однако необходимо подумать о государстве со всеми его структурами. Иначе здоровы люди или неизлечимо больны, толку не будет. Кто-то должен начать. Москва тоже не сразу строилась.
– То есть ты – за?
– Не знаю. Теоретически надо было