Заговор небес. Анна и Сергей Литвиновы
его на плечики. Если Катя раздевалась сама, то небрежно вешала верхнюю одежду на крючок. Или даже просто бросала ее на кресло в кабинете.
Катя прошла в спальню. Андрей, она знала, не будет беспокоить ее минут двадцать. Даст прийти в себя. Катюша на всякий случай прикрыла дверь и, как была в костюме, повалилась на кровать. «Юбка помнется… Ну и ладно. Все равно мятая, весь день за рулем просидела…»
Настроение, испорченное ученичком Пряденко, и не думало улучшаться. Хотя обычно Кате сразу становилось легче, когда она входила в Свой Дом, чмокала профессора, укрывалась в спальне. Но сегодня все шло не по правилам.
…Вчера в нее стреляли. Сегодня с утра и до обеда они с Андреем просидели в офисе Павла Синичкина – вместо давно запланированной прогулки в Коломенское. От вопросов детектива, жестких и цепких, Катя устала, как от парочки прочитанных лекций. Но кого интересует, что она устала? Никого, кроме ее самой… Даже, наверное, Андрея не особо интересует…
Расставшись с Павлом, Катюша подбросила мужа до «Рязанского проспекта», ближайшего метро, и понеслась – дальше, быстрее. Один урок – в Бирюлеве. Второй – в Крылатском…
Она носилась весь остаток дня, весь вечер. Одна. В машине. Наедине со своими мыслями, воспоминаниями, любимой кассетой и безразличными диджеями, которые монотонно поздравляли радиослушателей с наступающим праздником, Рождеством Христовым.
Праздник действительно наступал. По магазинам, она видела, метались азартные толпы. После шести вечера на улицах показались нарядные, расслабленные парочки – у кого театр, у кого – романтический ужин в ресторане. По всем радиостанциям крутили надоедливую праздничную рекламу. Рождественские скидки на кухонную мебель – когда она в последний раз покупала мебель? Рекламировали вечеринки в ресторанах и казино. Приглашали на концерты – на Башмета Катя сходила бы, если…
«Вот тебе и «если», – перебила она сама себя. – Ты уже собиралась перед Новым годом на Спивакова. Притащилась в консерваторию, дурочка. Спросила робко: «Билетики еще остались?» Тебе сказали: «Вам повезло, остались. Сколько?» Ты радостно завопила: «Два! Нет, четыре!» А потом отходила от кассы, как оплеванная, – когда оказалось, что самый завалящий билет стоит пятьдесят долларов».
– Не раскисать! – попробовала приказать себе Катя. – Все хорошо. У меня – все хорошо.
Будет она еще расстраиваться из-за того, что народ справляет Рождество в ресторанах, а она – нет. Да они сейчас с профессором так отпразднуют – любому казино на зависть!
«Не кисни!» – внушала она себе. Но сегодня у нее ничего не выходило. Почему-то раздражало все – и то, что юбка, купленная вроде бы у Валентино, мнется через десять минут сидения за рулем. И даже спальня – когда-то любовно обставленная – раздражала. С чего ей тогда взбрело в голову вешать темно-зеленые шторы? Для пущего интима, что ли? Сейчас она заметила, что тяжелые складки пропитались вековой пылью, и вообще – в комнате мрачно, как в кабинете старопартийного босса.
…После того