Девочки, к вам пришел ваш мальчик (сборник). Людмила Петрушевская
Да, проходит неделя, я отдаю Семёну деньги и спрашиваю, где часы. Он отвечает, что ремешок оборвался и часы он потерял. Ладно. В следующий раз мы встретились, он говорит, пойдем ко мне домой, у меня дома никого нет, жена рожает. Приходим, я смотрю: на окошке лежат мои часы. И правда, с оборванным ремешком.
Валя. Что у тебя общего с этим человеком?
Костя. Общего у нас то, что я его боготворю и им восхищаюсь. Пошли мы тут с ним в ресторан для иностранцев, открыто до трех утра. Там друг у Семёна стал метрдотелем. Пили до этого на какой-то посторонней свадьбе. Семён подружился там с музыкантами, мы сидели с джазом и пили наравне. Потом нас вывели, и тогда мы поднялись в бар для иностранцев и пили там до упора. Потом все ушли, мы с Сёмой разделись и пошли купаться в бассейн с золотыми рыбками. А Виталик, метрдотель, по краю бегает и кричит: «Парни, вы мне тут крепитесь, а то рыбки подохнут. Терпите».
Валя. Ирка красотка была.
Костя. Пьет много. Говорит, по обстоятельствам своим пьет. Семён ушел при тяжелых обстоятельствах, мать у нее умерла, дочь болела, а он взял и ушел.
Валя. Что значит, пьет по обстоятельствам! Сама по себе хочет и пьет. Мы вот – хотим и пьем, а не из-за обстоятельств. Мне нравится пить, люблю я вас, товарищи мои.
Костя. Вот у меня тут был малый лоцманский загул. Прихожу через неделю домой, ложусь, врач дает бюллетень с диагнозом: дисфункция.
Валя. Кишечника?
Костя. Нет. Всего… Дисфункция организма. Дал мне бюллетень, мы с Пашей пошли, встали в очередь. Давали шапки по тридцать рублей. Постояли и пошли: денег не было. Я позвонил двум-трем взять в долг. Паша позвонил разок, а потом мы от этой идеи отказались.
Валя. А в чем выражалась дисфункция?
Костя. Давление сто восемьдесят на сто десять. Первый раз померил, кстати. Но ничего, до двухсот пятидесяти у людей доходит, и живут. Как у моего папаши…
Валя. Вспомнил! Еще кому позвонить.
Паша. Блондинке?
Костя. Помнишь, Паша, ту блондинку, с которой мы в метро познакомились? Рядом сидели. Я ей говорю: позвольте представить вам моего друга, Пашу Кольцова, поэт такой был. Она засмеялась. Не поверите, говорит, я тоже по паспорту Кольцова. Я говорю: не верю, паспорт. Предъявляет. Точно, Кольцова. Всё посмотрели: адрес, возраст – сорок лет.
Валя. Позвони.
Костя. Там в паспорте телефон не указан.
Валя. Пойду позвоню по записной книжке. (Уходит.)
Паша. О чем-то мы с тобой хорошо так говорили.
Костя. Да, а потом не вспомнишь. О чем-то родном, а о чем? Помнишь, летом мы с тобой у нас на кухне трое суток пили – Ваня с тещей были на даче, благословенное время года. Говорили, говорили, а о чем? Потом вспоминал и не вспомнил.
Паша. Я опаздываю.
Костя. Хорошо как было. Нам всего-то нужно: суббота, воскресенье да часть пятницы и часть понедельника. А я теперь субботу и воскресенье сижу на диете. Хожу с детьми гулять.
Паша. Я опаздываю на автобус. Потом не добраться. А мне надо…
Костя. Всего в этой кухне нам надо было: на полу два старых пальто да стол с бутылкой.