Кровь. Царство химер. Тед Деккер
какое-то время единственным звуком стал стук копыт. Воины-Паршивые, спускаясь в каньон, исчезали за скалами. Из-под капюшонов смотрели сотни тысяч глаз. Глаз тех, кто презирал Элиона и ненавидел его воду. Тех, чей мир был кочевым миром мелких, грязных колодцев и мерзкой зловонной плоти. Тех, кто едва ли заслуживал жизни, не говоря уже о лесах. Тех, кто, тем не менее, осквернил бы озера, разорил бы леса и насадил бы повсюду свою пустынную пшеницу.
То были выходцы из разноцветного леса, потерявшие разум. Ходячие мертвецы. Которым следовало бы лежать в земле, а не поганить ее подобно моровой язве.
Но они были еще и воинами. Сплошь мужчины, сильные и уже не столь невежественные, как в былые времена. Но все же слабее, чем Лесные Стражники. Болезнь поражала и кожу, и суставы, лишала гибкости и сковывала движения.
Томас обогнал своих бойцов и занял свое законное место во главе. Взялся за рукоять меча.
Сорок ярдов.
С металлическим лязгом меч Томаса вылетел из ножен.
Паршивые тут же завопили, как будто до этого момента еще сомневались в его намерениях. Кони их зафыркали, взвились на дыбы, противясь рукам, в страхе резко натянувшим поводья. Пусть победа и была сегодня гарантирована войску Орды, но передние ряды прекрасно знали, что обречены на гибель.
Лесные Стражники, стиснув зубы, неслись на врага, все еще не поднимая мечей.
Томас резко взял вправо, перекинул меч в левую руку и успел вспороть грудь сразу трем Паршивым, прежде чем блокировать первый удар серпом, из-за которого так внезапно и сменил направление.
Конники сошлись. Бойцы Томаса тоже закричали, нанося и отражая удары, рубя головы направо и налево. Прямо перед Томасом рухнула лошадь светлой масти, и, глянув на нее, он увидел, что в боку всадника остался меч Майкиль.
– Майкиль!
Она блокировала предплечьем страшный взмах меча другого Паршивого и развернулась в седле. Томас срезал со своего пояса вторые ножны и швырнул их девушке. Та поймала, выхватила меч, крутанула им и поразила атаковавшего ее пехотинца.
Томас отразил серп, нацеленный ему в голову, заставил жеребца перепрыгнуть через умирающую лошадь и развернул его навстречу очередному противнику.
Сражение вошло в привычный ритм. Со всех сторон взлетали, кололи и рубили, отражали и блокировали удары клинки, широкие и узкие, длинные и короткие… Каньон полнился ужасающим шумом битвы. Воем и воплями, рычанием и стонами умирающих.
И воинственными криками тысячи лихих воинов, отважно противостоящих бесконечному потоку поднаторевших в боевом искусстве Паршивых.
Еще три года назад руководимая Кваронгом кавалерия Орды несла в подобных схватках страшные потери. Но теперь, под командованием молодого генерала Мартина, без боя эти воины не сдавались и не умирали.
Здоровенный Паршивый со слетевшим с головы капюшоном, зарычав, бросил своего коня навстречу Томасу. Лошади столкнулись и взвились на дыбы, молотя копытами воздух. Поворотом запястья высвободив кнут, Томас хлестнул им Паршивого по голове. Тот с воплем вскинул руку. Томас глубоко вонзил