Баланс игры. Контрразведывательный роман. Книга 1. Русский морок. Владимир Бурбелюк
бывает! А какие поразительные возможности в общении и понимании создает эта матерщинная завеса, недомолвок, намеков, подсознательных решений, которые так бы и остались сидеть в глубинах, если бы не этот стиль общения. Вместо «меканья», «эканья» просто проговаривают матерную фразу, чтобы собрать мысли в пучок.
– Да будет вам! Он говорить может часами, даже без этих конструкций, – добродушно защитил Сербина помощник, – главное, он положительно воспринял вас, Дора Георгиевна, и рекомендует на проведение операции. Вот так!
Немного помолчав, он достал сигареты и протянул пачку Каштан, но та отрицательно махнула рукой и достала свои, крепкие, без фильтра, желтые, из маисовой бумаги, «Житан».
– Ну, и что он вам сказал? Цель ясна, задачи определены. За работу, товарищи! Как говаривал Никита Хрущев.
– Хрущев был идеалистом в одежде грубого, махрового материалиста, и он мог себе позволить эту заключительную фразу на XXII съезде, а этот нахрапистый партийный бонза, как говорят у нас в Париже…
Помощник дернулся и резко повернулся к ней, еще даже не прикурив свою сигарету, а только разминая в пальцах.
– У нас!
– Да, у нас в Париже, во Франции, где я работаю на таких вот… – зло и почти с вызовом резко ответила Каштан, кивнув на здание, из которого только что вышла. – Там говорят тонкие намеки на толстые обстоятельства, вот это он, «donner un squeak», слегка…
– Что это за слово? – переспросил помощник.
– Ну, в нашем варианте, слегка вякнул, пискнул, квакнул.
– Ах, вот так, значит, он распорядился! Простыми и ясными словами не получилось у него. Да это и понятно при его положении. Остальное, грубое и грязное, как говорится, остается делать мне!
Каштан поняла, что теперь она попала в большие жернова и выскочить не получится ни при каких обстоятельствах. Система потребовала ее работы на новом участке, который она пока еще не могла понять до конца и назвать простыми словами, а лишь только слабо осознать. Дора Георгиевна чувствовала сильный эмоциональный подъем, или драйв, как говорили там, где жила и работала, относительно этого нового дела, тем не менее во много раз сильнее был мощный, по силе воздействия на психику, страх, и преодолеть его она не могла.
– Что теперь? – спросила она, как бы не придав значения словам помощника.
– Теперь, после дачи рекомендаций, ваш вызов закончен, и вы возвращаетесь по месту службы. Через какое-то время, может, через месяц, может, через три, мы вас отзовем из ДЗК, и вы продолжите службу в Краевом центре в качестве уполномоченного наблюдателя из Москвы. Теперь все зависит от расторопности наших французских коллег из SDECE. Там уже наметилось движение. По нашим данным, у них началась подготовка. Так что подождем.
Помощник отвернулся к окну, побарабанил пальцами по спинке переднего сиденья, повернулся к ней снова:
– Мы знаем, что у французов практически нет агентуры у нас. Не работают они здесь, может быть, и есть несколько спящих, да и то не факт. Оперативникам из французской службы разведки будет практически