Брем. Николай Непомнящий
Булака, оживленного каирского порта, они добрались, снова на ослах, до своего квартала, где провалялись в кроватях до 11 августа – наверное, сказалась смена климата. А потом началось землетрясение.
Из дневника:
Землетрясение в Каире
«Едва от нас вышел наш доктор Кукини, койки начали трястись, а через несколько минут послышался сильный шум. Мы слышали вопли на улицах, видели, как рамы выпрыгивали из оконных проемов и люди выскакивали из домов. Каждую минуту мы ждали, что рухнет потолок. Дом качался, но стоял. Хотя стихийное бедствие длилось едва ли минуту, она показалась прикованным к постелям людям целой вечностью…
Покорившись судьбе, они ждали последнего удара стихии. Но потом все неожиданно стихло.
В один из таких дней, 7 августа, мы, изнеможенные и бессильные, лежали по своим кроватям и жаловались на невыносимую духоту в воздухе. Как вдруг услышали как бы раскат грома, на улицах вопли и крики, рев животных и быструю беготню по коридорам отеля; наши кровати зашатались, двери захлопали взад и вперед, оконные рамы и разбитые стекла со скрипом и звоном полетели на пол, штукатурка в нескольких местах растрескалась и обвалилась – мы не могли понять, что все это значит. Затем последовал новый, сильнейший толчок, мы услышали, как где-то по соседству обрушились стены, и почувствовали, что наш дом покачнулся на своем фундаменте. Тогда мы с ужасом поняли, в чем дело: в Каире было землетрясение. А мы, больные и слабые, беспомощно лежали на своих постелях, едва могли шевелиться и не были в состоянии, подобно другим путешественникам, выбежать вон из строения; наше положение было ужасно. Вся катастрофа длилась не более минуты, но нам время показалось вечностью. До сих пор я очень хорошо помню мучительные мысли, овладевшие нашими испуганными умами: опасаясь, что дом сейчас разрушится, мы в смертельном страхе смотрели на треснувшие стены и с покорностью ожидали своей участи. Но дом, построенный европейцами, устоял-таки против ужасного потрясения. Через несколько минут слуга, бежавший мимо нашей комнаты, возвестил нам о спасении. По соседству 17 человек погибли от землетрясения, раздавленные развалинами своих жилищ».
После трех недель болезни Альфред Брем смог наконец выйти на улицу. Постепенно к нему возвращались силы и способность наблюдать и оценивать происходящее. «Это другой мир, который не представлялся мне даже во снах, – писал он. – Это вечно снующая братия босоногих и полуголых людей, на ослах и верблюдах, пешком и на лошадях, феллахи и торговцы в тюрбанах… Оборванные солдаты, украшенные золотыми позументами офицеры, европейцы, персы, турки, греки, бедуины и негры, торговцы из Сирии, Индии, Дарфура, Кавказа… Укутанные в складки черного шелка знатные и важные дамы и простые крестьянки в голубых рубахах и длинных паранджах, скрывающих лица… Верблюды с их огромной поклажей, мулы с товарами, осел, прицепленный к скрипучей тележке и ревущий не менее противно, дрожки, груженные восхитительной посудой, и дорогая лошадь, скачущая галопом на полной скорости… Рабы, погоняемые кнутом,