Настоящая принцесса и Наследство Колдуна. Александра Егорушкина
и охрану. Так надежнее.
– Жил на свете человек, скрюченные ножки, и гулял он целый век по скрюченной дорожке…
Глазастая красавица Мэри Глейд сосредоточенно разглядывала старинную серебряную скрепку для бумаг, выполненную в виде змейки.
Все выпускники теперь смотрели на Инго: оставался только он. Интересно, что выпадет этому вундеркинду: мало того что моложе всех, еще и университетский курс окончил за два года вместо пяти. И выше остальных на голову…
Богданович, не оборачиваясь, сказал:
– Колечко-колечко, выйди на крылечко.
Инго протянул в снежную пустоту руку, сделал шаг вперед и… исчез.
Кто-то из девушек ойкнул.
На площади стало очень тихо.
Даже прохожие, забыв о неписаном магическом этикете, останавливались и тянули шеи, пытаясь понять, что стряслось.
Богданович резко развернулся.
– Вот как. – Он поднял брови. Студенты загудели. – Спокойно! Ничего страшного, необычно, но иногда бывает, – беззастенчиво соврал он.
– Что бывает, мейстер? – журчащим испуганным голоском спросила Мэри.
– Вот это самое. – Богданович кивнул на то место, где только что стоял рыжий студент в белой теплой куртке. – На всякий случай берем фонарики и встаем в круг. Больше ничего не делаем. Не волнуемся и в обморок не падаем.
Прохожие наблюдали издалека, но ближе не подходили – знали, что бармен справится своими силами, и все же держались наготове.
Про круг никто спрашивать не стал – все-таки на последнем, пятом курсе магического факультета уже понятно, что круг нужен не только для пляжного волейбола. Студенты, перешептываясь, послушались. Говорить громко почему-то никто не решался.
– Пока суд да дело, объясняю, – невозмутимо заговорил Богданович. – То, что каждый из вас получил, – это талисман. Возможно, особой ценности он не имеет…
Ленни и еще несколько человек, ставшие обладателями камушков, карандашей и прочего, закивали.
– … и магической силы тоже, но все равно советую вам его беречь – хотя бы до конца года. А еще лучше – вообще в обозримом будущем.
– Обозримое будущее – это сколько? – не без ехидства поинтересовалась белокурая Люцинда Тиккель, засовывая в карман свечной огарок.
– Кому как повезет, – пожал плечами Богданович. Потом прислушался. – Тихо!
Никто не успел понять, что произошло: даже и воздух не шелохнулся, а Инго уже снова стоял там, где только что падали снежинки. На белой теплой куртке и рыжих волосах студента Ларсена почему-то оседала роса, мгновенно превращаясь в ледяные бусины. А в руке Инго держал большое яблоко – металлическое, искусно расписанное эмалью: зеленоватые разводы, пятнышки и даже потемневший бочок. Яблоко прямо-таки светилось в зимней мгле.
– Ничего себе! – тихо сказал кто-то из свежеиспеченных обладателей талисманов. Но расспросов не последовало. Студент Ларсен не отличался разговорчивостью.
– Прекрасно, – нарочито