Конец «осиного гнезда». Георгий Брянцев
могли появиться и ростки… Я воспользовался рассказом Саврасова об уральских делах.
– Вы пробовали искать людей, которые могли бы пригодиться нам здесь?
Саврасов снисходительно посмотрел на меня.
– А как вы думаете? – сказал он.
– Я ничего не думаю, – в тон ему ответил я. – Я интересуюсь.
– Пробовал, дорогой, не раз… – он налил в стакан вина, затем снял очки и стал протирать стекла носовым платком. – Пробовал, зондировал почву, обхаживал кого-то, но ни черта путного не получается. Что скрывать – патриотический подъем в народе огромный! Я никак не ожидал. Войска фюрера бьют их, блестяще прошли в глубь страны: Прибалтика, Молдавия, Белоруссия, Украина, Западные области! А все глупо уверены, что немцев побьют… Черт-те что! Какой-то фанатизм! Откуда только берутся силы, терпение, вера и упорство?! Признаюсь честно: позавидовать можно. Вы не подумайте, что я сочувствую. О нет! Я ненавижу их, ненавижу от всей души! Но поражаюсь. Ведь, кажется, всем ясно, что от таких ударов Советы не оправятся, а попробуйте с кем-нибудь поговорить на эту тему. Ого! Вас быстро сведут в милицию, а то и в другое место. При таком положении надо быть очень осторожным. Сто раз отмерь, а один – отрежь! Я уже ученый…
Почему он уже ученый, Саврасов не договорил.
– Ну что ж, – сказал я со вздохом, – поскольку передвинуть в Москву вас не удастся, дайте мне координаты этих ваших… Диспетчера и Прораба. Придется связаться с ними.
Он, не колеблясь, вырвал листок из записной книжки и написал адреса и фамилии, потом сообщил мне несложные пароли, которые я мысленно несколько раз повторил.
Мы расстались почти в полночь. Проводив гостя и выждав некоторое время, достаточное для того, чтобы убедиться, что Саврасов улегся отдыхать, я покинул свой номер. Мне надо было связаться с местными товарищами.
Дождь перестал, небо прояснилось, проглядывали звезды. Не высохшие еще асфальтовые мостовые при свете фонарей напоминали реки. Я радовался улучшению погоды, так как на другой день мне предстояло лететь.
Утром состоялся последний разговор с Саврасовым, хотя о том, что он последний, знал лишь я. Саврасов надеялся еще на встречу после обеда и рассчитывал получить обещанные деньги. Он, конечно, и не подозревал, что я поручил его «заботам» местных товарищей.
Задолго до обеда я был уже в воздухе.
4. Контроперация
В наш прифронтовой городок я вернулся вечером. В эту ночь, как и в другие, был налет вражеских бомбардировщиков. Бомбили и обстреливали одновременно мост, железнодорожный узел, центр города, аэродром и больничный городок.
А через полчаса после отбоя, когда легким туманом задымилось утро, меня вызвал к себе на квартиру подполковник Фирсанов.
Я добрался до его дома по исковыренной бомбами улице. Над городом стлался дым пожаров. Фирсанов расхаживал по двору вместе с комендантом штаба, который ему что-то докладывал.
Ответив на мое приветствие и отпустив коменданта, Фирсанов сказал:
– Ну вот… сегодня