Конец «осиного гнезда». Георгий Брянцев

      – И ты не боишься одна?

      – Боюсь, – призналась девочка. – У ночи Каштан шибко вое. – Она проворно спрыгнула со скамьи, взрослым движением оправила на себе неуклюжую куртку и, подойдя к порогу, звонко крикнула: – Каштан!

      На зов явился уже знакомый нам худущий пес и уставился на маленькую хозяйку грустными глазами. Запустив ручонку в свалявшуюся рыжую шерсть пса, девочка представила его нам:

      – Це Каштан.

      – А как тебя зовут, дочка? – поинтересовался я.

      – Катю.

      – Сколько ж тебе лет?

      – Шисть.

      – Вы и раньше жили здесь?

      – Ни, в Полтави. Тату був машинистом, а мама працювала в дитсаду. Нас пид Брянском разбомбили, и тату тамось убило. Мы не знайшли его… – Катя сделала паузу, сдвинула белесые брови и сказала: – Пидемте, дяденька, я вам покажу могилку мами.

      Мы переглянулись и молча последовали за ней. Катя, шлепая босыми пятками по холодной земле, провела нас к маленькому холмику недалеко от дома.

      – Тут мы с теткой Варей сховали маму и Таню, – проговорила она и тихо, беззвучно заплакала, вытирая грязным кулачком градом катившиеся слезы.

      У нас троих тоже что-то подкатило к горлу. Василий Чухнов подхватил Катю на руки и стал неумело, прокуренным басом, успокаивать ее. Мы вернулись в дом.

      – Что же ты кушаешь? – спросил Семен.

      – Хлиб…

      – Ну, угощай и нас, – шутливо сказал Чухнов, опуская Катю на скамейку.

      Она стеснительно улыбнулась:

      – Мало у мени… – но все же, спрыгнув со скамьи, подошла к полке, поднялась на носки, взяла кусочек черной сухой лепешки, напоминающей изношенную подошву, и подала Чухнову.

      – Вот спасибо! – поблагодарил Чухнов, глотнул от волнения воздух, сунул лепешку в карман и спросил: – Как фамилия тети Вари?

      Катя задумалась и не сразу ответила:

      – Грунь…

      Мы переглянулись. Все стало ясно: Варвара Грунь два дня назад по заданию отряда отправилась в разведку, и эсэсовцы схватили ее на железнодорожном разъезде.

      – Вот что, Катюша, – заговорил Чухнов. – Пойдешь с нами в партизанский отряд?

      Она не колебалась:

      – Пиду. А як же с тетей Варей?

      – Она знает к нам дорогу, придет.

      – А Каштан?

      – Каштана заберем с собой.

      – Пиду! – твердо сказала девочка.

      – А фашистов, которые загубили твоих папку, мамку, сестренку, мы непременно накажем. Всех перебьем, – скрипнув зубами, пообещал Чухнов, снова беря Катю на руки.

      – А в Полтаву зверне меня? – недоверчиво спросила она.

      – Обязательно!

      …Мы шли глухим лесом. Чухнов посадил Катю на плечо. Она ему что-то рассказывала. Сзади, опустив голову, плелся обессилевший Каштан.