Первый удар (сборник). Ник. Шпанов
вихрем понеслись образы: Косых, Олеся, Гроза… «Сухие у тебя мозги, майор Гроза», – мельком подумал Сафар, и прежде чем задравшаяся машина успела скользнуть, всем своим огромным телом он навалился на штурвал, отжимая его от себя. Самолет повалился на нос. Струя ветра с воем ударила под разбитый козырек колпака, сорвала с Сафара очки и шлем. Сафар с силою дал правую ногу, направляя самолет в зияющую щель аэродромных ворот.
Дробя и ломая стальное плетение ферм, самолет врезался в гущу готовившихся к вылету истребителей. Сразу несколько машин загорелись. Самолет был слишком велик, чтобы исчезнуть под землей. Его хвост торчал из ворот. Веселые языки пламени хлопотливо лизали смятый металл фюзеляжа, поднимаясь к пылающему закатному небу.
21 ч. 00 м. 18/VIII
«Вторые сутки Бурхард живет на никотине. Садясь за машинку или к аппарату прямого провода, я не попадаю пальцами в клавиши. До меня как из-за ватной стены доносится голос Рорбаха, делающего очередной доклад. А он железный, этот Рорбах!..
Генералы сидят друг против друга, подтянутые и настороженные. Бурхард, не спуская глаз с карты, ловит каждое слово начальника штаба. Тот сухо выкладывает:
– …далее в районе третьей армии бомбардировщики пытались проникнуть к нашим перегрузочным пунктам Поморжаны и Стрыя. Они отбиты с потерями. Однако одной советской штурмовой эскадрилье удалось прорваться к автодорожному узлу Коломыя и внести панику в момент высадки химических войск. Имели место повреждение бомбами баллонов с ОВ. Произошло массовое отравление наших войск.
Бурхард:
– Опять штурмовики! Я же предупреждал вас, генерал: максимум внимания охране наземных войск от налетов. Я попрошу вас…
– Ваше превосходительство, – Рорбах сделался еще суше, – земля сама зевает. Мы не вездесущи и не всевидящи. Их штурмовики идут на бреющем полете по сто километров в глубь нашего расположения.
– Все время на бреющем?
У Рорбаха появилась нотка торжества, точно речь шла об его собственной заслуге:
– Да, ваше превосходительство, местами пятнадцать метров. Борьба средствами одних воздушных сил невозможна. Мы их просто не видим. Я уже докладывал о необходимости наземными средствами затруднить противнику пользование идущими в наш глубокий тыл удобными долинами рек, прогалинами лесов. Мы предвидели: все это будет подступами для штурмовиков.
– Нужно телеграфировать ставке.
– Пехота сама должна обороняться пулеметами. Здесь, собственно говоря, даже не нужна зенитность. Огневая завеса пулеметов могла бы остановить любую атаку штурмовиков. Особенно страдает от штурмовиков пехота.
Бурхард повернулся ко мне:
– Со слов генерала Рорбаха вы передадите в ставку телеграфный доклад: мы снимаем с себя ответственность за все, что лежит ниже ста метров и будет прозевано наземными войсками. Мы еще раз указываем командованию, что пехотным частям должны быть немедленно приданы офицеры военно-воздушных сил для связи и инструктажа. Немедленно.
Он раздраженно