Замки Луары. Екатерина Останина
дорогими коврами.
Траурная церемония также отличалась жесткими правилами. Траурным цветом королевы со времен Анны Бретонской считался черный, короля – красный; соответственно, в одежде монархов преобладали именно эти цвета. При этом, если королева становилась вдовой, то она лишалась права покидать свои покои в течение года. Гостей принимать она могла, но только лежа в постели. Менее жесткие правила сковывали герцогинь и прочих дам более низкого происхождения: они оставались в своих комнатах в положении затворниц всего лишь полтора месяца.
Помимо придворных в замках находилось множество прислуги, контроль над которой осуществляли виночерпии, хлебодары, стольники, служащие, лакеи. Этим людям обычно помогали молодые дворяне в возрасте от 7 до 14 лет – пажи.
Что касается одежды, то на нее также распространялись строжайшие правила этикета. Так, графы не имели права носить горностаевый мех с хвостиками, использовать мех черных генетт[5] и облачаться в парчовые робы. Они носили только одежды из шелка, бархата и дамаста. Ливреи лакеев при дворах графов не могли быть отделаны золотыми цветами или вензелями.
Жемчужина королевских замков – прекрасная Аньес
Истинной королевой владений монарха на Луаре с 1444 года являлась Аньес Сорель, фаворитка Карла VII. Во всяком случае, ее образ жизни можно было назвать по-настоящему королевским. Ни у одной дамы Франции не было столько драгоценностей, как у прекрасной Аньес. Ее наряды затмевали платья самой королевы, и ни одна дама не имела права носить шлейф такой же длины, как у Аньес.
Специально для нее королевский казначей поставлял с Востока мех куниц и редкие шелка, а из Египта – исключительной красоты золототканые покрывала. Впрочем, Аньес считала, что не платья ее украшают, а она сама является настоящим сокровищем, обрамлением для которого служит все это великолепие, которое складывал к ее ногам влюбленный король. Аньес ввела моду появляться при дворе с обнаженными плечами и грудью. В результате большинство придворных дам стремились подражать Аньес, и расточительство сделалось отличительной приметой двора Карла VII.
Подобная погоня за модой справедливо вызывала гнев архиепископа Жана Жуневеля дез Юрсена (ок. 1360–1431). Этот владыка церкви много раз взывал к королю, указывая на расточительность и непростительное мотовство придворных, и даже утверждал, что стремление переплюнуть друг друга в одежде можно простить мещанкам, но никак не дамам благородного происхождения. К тому же, резонно утверждал архиепископ, все эти траты сказываются на увеличении сеньорами податей и налогов с бедняков, и все это только для того, чтобы удовлетворить прихоти модниц.
Аньес Сорель с младенцем. Художник Ж. Фуке
Дез Юрсен читал проповеди о том, что женщин украшает исключительно скромность. А все эти замысловатые прически и шлейфы
Генетта – мелкое хищное животное, по повадкам напоминающее хорька. В Средние века ее пытались одомашнить, но очень быстро генетту вытеснили кошки.