Императорский Балтийский флот между двумя войнами. 1906–1914 гг.. Г. К. Граф
за один переход, и то еще хорошо, что команды сумели справиться со всеми недочетами. Но с морем шутить не приходится, и если бы нам не повезло и погода бы испортилась, то легко бы могло случиться, что переход кончился бы катастрофой.
На следующее утро, с рассветом, вышли дальше. Оставался один переход до Кронштадта, который прошел совсем гладко. Видимо, все успели кое-как приспособиться. К вечеру весь дивизион влез в Кронштадтскую гавань.
Нам разрешили отдохнуть три дня, и мы все перебывали в Петербурге. Затем понеслись обратно в Либаву. Ночевали в Ревеле, где, так сказать, по традиции немного «провернули».
То ли дело идти одним – не поход, а одно удовольствие! Заботиться только о своем корабле – лишь бы курс был правильно проложен, своевременно открывались маяки да встречные суда не мешали.
Вернувшись в Либаву, встали на свое обычное место в канале и стали ожидать новых распоряжений. Но тут стряслась неприятность с нашим командиром, то, о чем я уже упоминал выше. Насколько он весь этот период всецело уходил в налаживание миноносца и работал с утра до вечера, настолько теперь его почти не видели, он где-то пропадал в городе.
В одно прекрасное утро он появился на миноносце в весьма подавленном состоянии, и мы скоро узнали, что с ним на берегу приключился глупейший случай. Накануне после обеда с обильным возлиянием он поехал в цирк. Занял место в первом ряду и незаметно задремал. Так почти все представление он проспал, и его никто не потревожил. Да, наверно, никто и не заметил, что он спит, так как благодаря своей тучности он сидел прямо, лишь слегка наклонив голову. Несомненно, все прошло бы незамеченным, если бы, на несчастье Веселаго, в последнем номере программы два клоуна не стали бы разыгрывать дуэль, стреляя друг в друга из игрушечных, но с большим треском револьверов. Эти выстрелы были настолько громкие, что разбудили нашего командира. Спросонья он вообразил, что это стреляют в него, так как клоуны находились совсем близко. Поэтому он выхватил свой револьвер и сделал два уже настоящих выстрела. К счастью, ни в кого не попал, но эффект получился потрясающий. Клоуны закричали «ай, ай, ай» и начали убегать; в публике произошла паника, и все стремительно ринулись к выходу, давя друг друга. Полиции с трудом удалось водворить порядок.
Веселаго быстро пришел в себя и был страшно смущен происшедшим, но уладить скандал было уже нельзя. Полиция вызвала плац-адъютанта, который его увез на гауптвахту, и по телефону было сообщено о случившемся командиру порта адмиралу Ирецкому. Времена были очень тревожные, на офицеров, особенно морских, косились из-за участия морских батальонов в усмирении беспорядков в Прибалтийском крае[85], и вдруг такой скандал. Да еще не с каким-нибудь молодым мичманом, а с капитаном 2-го ранга.
Адмирал Ирецкой сейчас же протелеграфировал о происшедшем главному командиру портов Балтийского моря вице-адмиралу Никонову[86] в Кронштадт. Со своей стороны, сам Веселаго послал телеграмму отцу, адмиралу,
В связи с революционным движением в Прибалтике и недостатком войска для защиты имений от погромов в конце ноября 1905 г. было принято решение о формировании батальонов из состава флотских экипажей. 1-й и 2-й батальоны под командованием капитана 2-го ранга О.О. Рихтера и капитана 1-го ранга барона В.Н. Ферзена (он же – начальник отряда морских охранных батальонов в Эстляндии) покинули Кронштадт 19 и 24 декабря 1905 г. Разделившись на роты, а иногда и на более мелкие отряды, приступили к поимке «зачинщиков». Решительность действий моряков, по распоряжению военных властей расстреливавших местных жителей зачастую без суда и следствия, заслужила высокой оценки императора Николая II, который в письме матери 29 декабря писал, что они «…действуют отлично; много банд уничтожено, дома и их имущество сжигаются. На террор нужно отвечать террором. Теперь сам Витте это понял». О стиле действия личного состава дают представление строки рапорта капитана 2-го ранга О.О. Рихтера: «Нужно сказать, что экзекуция действует также на команду, и она становится одичалой, кровожадной, и ее приходится удерживать. Очень был обрадован, что команда поняла, что имеет дело со зверским, мстительным народом, и, конечно, не ждет, пока ее заденут, а стреляет во всякого». Показательно, что данные батальоны были укомплектованы преимущественно матросами 14-го флотского экипажа, чуть не взбунтовавшегося за месяц до того (напомним – за допущение волнений в экипаже был уволен в отставку бывший командир крейсера «Варяг» капитан 1-го ранга В.Ф. Руднев). Фрагменты рапортов командиров этих батальонов опубликованы: Из записной книжки архивиста. Морские карательные батальоны в Прибалтийском крае / Публ. А. Дрезена // Красный архив. 1930. № 1 (30). С. 165–169.
3-й охранный батальон (фактически – полубатальон) под командой капитана 2-го ранга П.А. Зеленого 1-го в последний числах декабря ледоколом «Ермак» был доставлен на о. Эзель. После «усмирения» (судя по телеграммам – почти бескровного) местных жителей личный состав к 3 февраля был переброшен в Ригу для патрулирования улиц.
По просьбе Министерства внутренних дел дальнейшее формирование батальонов продолжалось, 7 и 8 января из Ораниенбаума отправились 4-й и 5-й батальоны кронштадтцев (командиры – капитаны 2-го ранга Протопопов и Г.П. Пекарский). Их разместили в Лифляндии на железнодорожной линии Рига – Двинск, где они входили в состав Виленского летучего отряда. 6-й батальон капитана 2-го ранга В.И. Галанина формирования не закончил, надобность в его посылке отпала.
1-й и 2-й батальоны (2-м батальоном с 27 января командовал капитан 2-го ранга В.Ф. Пономарев) вывели из Эстляндской губернии 12 и 15 марта, 4-й и 5-й из Лифляндии – 7 апреля. В общей сложности в составе пяти батальонов в Прибалтике действовали 1868 нижних чинов.
Отзывы о деятельности батальонов были, естественно, самые противоречивые. Гражданские власти не скупились на похвалы за решительность и дисциплину, часть местных жителей писали благодарные письма морскому министру, сообщая, что чувствовали себя за моряками, «как за каменной стеной». С другой стороны, даже в скупых рапортах командиров батальонов находим сведения о жесткости действий и не всегда трезвом поведении нижних чинов. А вот фрагмент из дневниковой записи контр-адмирала В.К. Пилкина от 1 ноября 1918 г.: «Темный народ всюду ужасен. Вернее – темные люди, так как жестокости, утонченные только по форме, проделывают, казалось бы, и более интеллигентные, а на самом деле тоже темные господа. Помню, как Типольт (мичман Н.А. Типольт служил в 4-м батальоне. –
Никонов Константин Петрович (14.04.1844—?), адмирал (13.10.1908) в отставке (01.10.1908).