Мир мечтаний. Светлана Алешина
заметил Лариков, снимая наполовину опустевшую джезву и стирая тряпкой пятна. – Иногда выдаются дни, которые можно смело обозначить как траурные!
Ох, какое же несчастье случилось со мной по дороге!
Только я вылезла из автобуса, как какой-то сивый «мерин» промчался по луже так, что я была вынуждена принять грязевую ванну!
– Вот пакостник! – пробормотала я, тщательно осмотрев свою куртку, но ничего особенного не обнаружив.
Грязь была какого-то мистического свойства. Совершенно непонятным образом она оставалась незаметной, пока я не вошла в подъезд. Но стоило мне там опустить глаза, как я застыла в ужасе.
Вся моя куртка была теперь похожа на шкуру далматина наоборот. То есть, будучи черной, она украсилась мерзкими белыми пятнами!
– Похоже, эта лужа была с добавлением мела, – проворчала я, пытаясь оттереть это безобразие, – и теперь я до смерти перепугаю несчастную старушенцию, которая была настолько милой, что согласилась побыть нашим клиентом! И что по этому поводу скажет мое начальство?
Впрочем, по здравом размышлении я решила, что «начальству» лучше бы помолчать в тряпочку, поскольку оно рискует получить в ответ намек на то, что все приличные детективы имеют машины. И не я виновата, что никак не могу себе на эту самую машину заработать!
Когда мне удалось размазать белые пятна по куртке, придав ей более-менее приличный серый цвет, я нажала на кнопку звонка.
На лице моем засияла приветливая улыбка, которую я напяливала регулярно в надежде понравиться возможному клиенту. Иногда это, кстати, вполне удавалось, хотя Пенс однажды сказал, что эта улыбка отчего-то напоминает ему гримасу отвращения.
Из глубины квартиры приближались шаги, и я надеялась, что наша встреча будет счастливой для обеих сторон.
Дверь открылась.
На пороге стояла высокая худощавая пожилая женщина и смотрела на меня беспомощными и безнадежными глазами.
Под действием этого взгляда моя улыбка показалась мне идиотской, и я поспешила вернуть лицу нормальный вид.
– Здравствуйте, – сказала я. – Вы мне звонили. Я Александра Данич.
Женщина кивнула, но осталась стоять на прежнем месте как истукан. Словно не доверяла мне или, что намного хуже, замыслила недоброе.
– Вы мне звонили, – повторила я, пытаясь протиснуться в коридор.
Она будто очнулась.
– Ах, да. Простите, ради бога. Проходите… Видимо, это судьба. И я уже ничего не могу изменить…
Сказав такую вот странную вещь, она отодвинулась, с опаской посмотрев через плечо, и впустила меня в комнату.
Если до этого у меня были нехорошие мысли, что меня попросту разыгрывают, то, оказавшись в этой комнате, я поняла, что это не так.
В комнате находилась еще одна женщина, молодая и очень милая, с тонкими чертами лица. И не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять: с этими женщинами случилась беда.
Этой бедой пропахла вся комната. И обе они почему-то смотрели на меня со страхом, как будто от меня исходила опасность.
Алиса почувствовала в углу движение.
Пытаясь