Людовик XIV, или Комедия жизни. Альберт-Эмиль Брахфогель
вас прежде, чем увидела. Принц, вы и не подозреваете, что я уже давно видела и знала вас. Когда я приехала в первый раз в Лувр, меня повели, разумеется, в картинную галерею, где в числе королевских портретов я видела и ваш. С первого взгляда я почувствовала влечение к вам. Пожалейте меня… Я проговорилась дяде о чувстве, которое вы внушили мне. Я часто горько плакала, думая о той непримиримой ненависти, которую вы питаете к человеку, ставшему моим вторым отцом и даже в припадке безумной гордости мечтала о роли примирительницы… Теперь вам все понятно? Не так ли?.. Вы найдете в письме мой миниатюрный портрет, сделанный Лебреном, который я решаюсь послать вам потому только, что, видя, как вы искренно сочувствуете горю и несчастью людей, совершенно посторонних, надеюсь, что вы не останетесь безучастны к моему.
Ваша Марианна Мартиноци, принцесса Конти.
Монастырь Святой Марии».
Сильно забилось сердце Армана, когда он снова взглянул на изображение своей молодой, прекрасной, покинутой жены. Долго не мог он оторвать своего взора от ее портрета, наконец он поднял голову и позвал к себе Мольера.
– Что вы думаете об этом портрете? – Его голос слегка дрогнул.
– Могу я быть откровенным?..
– Без сомнения!
– Такие черты могут быть только у прекрасной, благородной и… несчастной женщины. Лицо же госпожи Кальвимон встречается у сотни хорошеньких женщин.
– Я не просил вас делать сравнений, мой любезнейший, – прервал его принц.
– Прогоните меня, ваше высочество, я вполне заслужил это наказание за свою глупую привычку говорить всегда правду!
Мольер поклонился и направился к двери.
– Нет, останьтесь!
Мольер остановился. Конти несколько раз прошелся по комнате.
– Скажите, Мольер, – начал он с некоторой нерешительностью, – вы не представляли Лагранжа госпоже Кальвимон?
– Нет, ваше высочество, это не мое дело. Я полагаю, что завтра в «Сиде» он сам представится.
– Очень рад, что не ошибся в вашей тактичности. Но если эта госпожа забудет, чем она мне обязана, то пусть пеняет за последствия на одну себя. До свидания, Мольер, через час мы увидимся! Теперь я хочу заняться этими депешами. Ах, еще два слова! Прошу вас, чтобы никто не знал о медальоне и письме моей супруги!
– Я буду считать за величайшее счастье сохранять секрет вашего высочества!
Принц улыбнулся и ушел в свой кабинет.
– Трагикомедия начинается, – прошептал Мольер, – остается только раздать роли актерам. – С этими словами он вышел из комнаты и, узнав в передней, где можно найти аббата, отправился прямо к нему.
Даниель сидел над книгами в своем ученом логовище, куда он прятался от ледяных взоров принца. Увидев Мольера, он бросился к нему навстречу.
– Здравствуйте, Мольер! А я томлюсь тут от неизвестности. Д’Аво вернулся. Вы, верно, знаете, какие он привез известия?
– Принц остается губернатором Лангедока!
– Так я и думал! – прошептал