Марк Аврелий. Михаил Ишков
удачу и помощь, милость и благословение у изображения Гая Юлия, которое есть не более чем рукотворное размазывание красок?..
Бебий внезапно примолк, глянул на императора.
– Ты всегда умел слушать, Марк. Вот и тебя обожествят после смерти, ты считаешь, это разумным? Твое ведущее, твоя природа полагают себя божественной сутью?
– Безусловно. Моя душа – частичка божественной сути. Даже слепленная из атомов, она живет по общим для всего космоса законам, и это божественно, Бебий! Это радует.
Но, как я понимаю, ты имел в виду другое – культ, который после моей смерти, возможно, провозгласит сенат. Что я могу тебе ответить? Если кому-то в будущем поможет воспоминание о «философе» и он, утвердившись, совершит добрый поступок, я буду рад.
– Но ведь это же обыкновеннейшее суеверие, Марк! – воскликнул Бебий.
– Возможно. Но в таком случае все вокруг пронизано суевериями.
– О нет, цезарь! Не только суевериями, но и верой.
Вся наша жизнь – цепь надежд и разочарований. Страх сменяется отчаянием, ликование – унынием. Все наши поступки, решения, помыслы, расчеты скрепляются верой. Отправляясь в путь и не оставляя в стороне мысль о возможных несчастьях в пути, ты просто вынужден поверить, что благополучно доберешься до цели. Иначе никто из нас никогда не вышел из дома. Но беда может нагрянуть, когда ее не ждут, не так ли? При этом не имеет значения, сколько стражей тебя охраняет. Вступая в сражение, ты надеешься на успех, начиная войну, веришь в победу, однако даже после тщательной подготовки, при наличии перевеса в силах ты не можешь быть окончательно уверенным в благоприятном исходе. Каждый день ты, даже не подозревая об этом, отдаешь свою судьбу на волю случая, веришь в удачу. Юноша, отправляясь на свидание с любимой, тешит себя надеждой на ее благосклонность. Собираясь на рынок, каждый из нас надеется, что цены не поднялись. После долгой разлуки поспешая к жене, ты ожидаешь, что она хранила верность. Ты не можешь знать этого наверняка, пусть даже тысячи свидетельств и свидетелей начнут доказывать, что она не изменяла тебе. Ты можешь только верить. И так во всем.
– Не надо хамить, Бебий. Если даже я прикажу тебя пытать, я не унижусь до оскорблений.
– А что, до сих пор погуливает? – запросто спросил Бебий.
Марк опустил голову.
– Теперь нет, но…
– Так разведись с ней, Марк! Ты же повелитель мира. Одного твоего слова достаточно…
– И ты туда же. Все, как один, твердят – разведись, разведись! Словно забыли наш закон, что в этом случае я буду обязан вернуть приданое. А приданым в данном случае что является?
Бебий пожал плечами.
– Государство, глупый ты человек! – воскликнул Марк. – Ее отец дал ей в приданое Рим. Выходит, я должен отказаться от власти?
Наступила пауза. Бебий подошел ближе к императору, обнял его за плечи, заглянул в глаза. В свою очередь, обнял его и Марк. Дернувшийся было к перебежчику, наполовину обнаживший