Мастера иконописи и фрески. Отсутствует
напряженные цветовые контрасты. Резкие, жесткие контуры придают картине тревожное звучание.
Художник нередко применял цветовую гамму для поддержания красоты, силы и экспрессии работ. Чистые рубиново-красные, розовые, изумрудно-зеленые и сине-голубые оттенки гармонично сочетаются друг с другом. Художник накладывал краски прозрачными мазками, отчего изображение казалось легким и воздушным. Таковы произведения «Алтарь Сан-Дзено» (около 1457–1459, церковь Сан-Дзено, Верона) и многие последующие.
В 1459 году Мантенья женился на дочери руководителя венецианской школы, художника Я. Беллини. Вскоре после этого события он переехал в Мантую и стал выполнять заказы для Лодовико Гонзаги.
А. Мантенья. «Голгофа», 1457–1459 годы, Лувр, Париж
Его лучшим произведением мантуанского периода называют фрески для камеры дельи Спози «Брачный покой» во дворце Гонзага, над которыми он работал более одиннадцати лет. Фигуры людей настолько пластичны, что человек, взглянувший на фреску, вскоре начинает ощущать себя не зрителем, а участником изображенных событий. Это произведение гармонично соединяет в себе праздничность, декоративность, реалистичность и иллюзорные моменты.
С помощью росписей художник превратил зал с голыми стенами и довольно низким перекрытием, отделанным зеркалами, в богато украшенный павильон с высоким сводом и открытыми аркадами. Свод украшали антикизированные рельефы и золотая мозаика. В центральной части свода располагалось окно, в котором просматривалось синее небо с белыми кучевыми облачками. В окно заглядывают и миловидные женщины, и веселые путти (так в Италии называли один из популярных мотивов – изображения мальчиков, чаще всего крылатых).
При украшении стен зала Мантенья также применил эффект театральности. На двух стенах он изобразил тяжелые портьеры. Они настолько реально выглядят, что хочется протянуть руку и прикоснуться к ним. Главной является третья стена. На ней художник также написал тяжелый, складчатый занавес, но он закрывает стену только наполовину, позволяя разглядеть членов семьи Гонзага, которые мирно беседуют. Их фигуры написаны с большим мастерством и портретным сходством. У людей, находящихся в зале, возникает впечатление, что Гонзаги присутствуют здесь вместе с ними.
Этот эффект еще более подчеркивает занавес, изображенный на четвертой стене. На его фоне, как бы за пределами зала, показана лестница, по которой поднимаются и спускаются придворные, пажи. Слуги держат под уздцы лошадей. На этой же стене Мантенья показал встречу маркиза Гонзага со своим сыном-кардиналом. Вся эта картина как бы раздвигает пространство зала и наполняет его светом и воздухом, проникающим с улицы.
Как уже упоминалось выше, все изображения членов семьи Гонзага отличаются большим портретным сходством. Эта работа – не единственный опыт художника в создании портретов. На протяжении всего творческого пути он неоднократно обращался к этому жанру. В частности,