«Додж» по имени Аризона. Андрей Уланов
Я нажим усилил – ни звука. Ладно, хоть так. Пощады не просит – это тоже кой-чего стоит.
– Ладно, – говорю, – живи. Ума наберешься – тогда еще раз придешь. А пока гуляй.
Он вскочил, дико на меня глянул – и припустил так, что только пятки засверкали. Даже одежку свою у приятелей не забрал. А те ему в спину гогочут.
Я за ремнем потянулся, гляжу – а Арчет тоже кольчугу скидывает.
– Малолеток дурных в морду тыкать, – усмехается, – много ума, как ты сам говоришь, не надо. А если всерьез?
Ох, думаю, достали вы меня со своими проверками. А что делать? Я когда в разведроту попал, тоже ведь не сразу своим стал, тоже присматривались – брать на дело, не брать. Дело, оно и есть главная и окончательная проверка. А это все – курам семечки.
Стал он напротив меня, поклонился зачем-то, и двинулись по кругу. Он вправо, я влево. Гляжу я на него, и чем дольше гляжу, тем больше он мне не нравится. Походка у него мягкая, кошачья, и руками он как-то так медленно машет – первый раз такую манеру вижу. К такому просто не подступишься – живо почки отобьет.
Я вообще по всем этим мордобойным делам невеликий спец. Самбо неплохо освоил и бокс маленько. У нас в разведроте парень один есть – мастер по боксу. Правда, мы его больше как массажиста эксплуатировали. Он даже обижаться начал – что вы меня так редко на задания берете, бережете, что ли? Ну а что, автоматчиков по батальонам сколько хочешь нахватать можно, а хороший массажист, он, может, на всю армию один.
Помню еще весной, когда мы во втором эшелоне стояли, к нам один парень из «Смерша» приезжал. Тоже приемы всякие демонстрировал, стрельбу с двух рук, маятник качал. Со стороны посмотреть – оно, конечно, здорово, да вот только немец в подавляющем своем большинстве косоглазием не страдает и с пистолетом ходит редко, а все больше норовит веером от пуза. Так что посмотрел я на все эти штуки, а сам решил – если у меня автомат будет, я тебя, голубчика, ближе трех метров живым не подпущу. А вообще-то у них своя специфика, а у нас своя. Мы тихо пришли, тихо и ушли. И выстрел в нашей работе – брак.
Ладно, думаю, лирика лирикой, а делать что-то с этим Арчетом надо. А то мы так до вечера по кругу ходить будем.
Решил все-таки бокс на нем испробовать. На самбо он уже насмотрелся, пока я Олефа по двору возил, и теперь будет ждать от меня чего-то в этом роде. А внезапность, как говорит наш капитан, всегда ошеломляет.
Принял я стойку, потанцевал немного, смотрю – ага, остановился, озадаченно так смотрит. А я слева обманный выпад провел, а потом подскочил и выдал серию по корпусу. У него на миг дыханье перехватило, а я подсечку, а сам сверху – и в горло его ткнул, легонько, понятно, просто показать – убит, мол. Вскочил и руку ему протягиваю.
Арчет за руку уцепился, встал, ухмыляется во весь рот и горло потирает.
– Ловко ты меня свалил, – говорит. – Хорошо работаешь. Как эта штука называется?
– Бокс, – говорю, – если что, могу показать. Но только взамен на твою.
– Договорились.
Я к остальным повернулся.
– Ну