«Додж» по имени Аризона. Андрей Уланов
– точно. Еще два костяка лежат, оба под два метра и оба клыками скалятся. Прямо зоопарк какой-то.
Ну, не иначе господа немцы новую породу выводят. Самых что ни на есть истинных арийцев. Рогов только не хватает для комплекта.
И еще странность – ни одного следа от пули. Мечами они, что ли, своими работали? С этих станется.
Покрутился я, осмотрелся – нет, думаю, надо мне от этого замка подальше двигать. По прямой. Здесь, в округе, мертвая зона, по всему видать. А подальше от этих страхов, глядишь, кто живой и сыщется.
Да и время уже за полдень перевалило. Солнца, правда, так и нет, но нутром чую.
Иду, а сам размышляю – что ж это тут за ерунда творится? Вопросов куча, да и ответов немало. Только вот ответы эти к вопросам не подходят, по калибру не совпадают.
Ладно. Мне бы только до рации добраться – а там хоть трава не расти.
За деревушкой лес недолго был. Редеть стал, холмы пошли, кустарником заросшие, и пустоши. Хоть и не хотелось мне на открытое место соваться, а что делать?
Тут-то я Кару и повстречал.
Мне еще повезло, что как раз ветерок в мою сторону дул. Хилый, правда, но хватило. Чую – запах какой-то новый повеял – и, не раздумывая, в кусты. Сижу, воздух нюхаю.
Мне в этом отношении повезло. До войны курить так и не начал, а уж в разведке и дымоходов быстро отучали. Ну а раз нос не испорчен – натаскаться можно. Немецкий одеколон, например, я за полсотни метров запросто унюхаю.
С этим одеколоном забавная история однажды вышла. Приволок я как-то с задания флакон духов, хороших, французских, «Paris» на этикетке намалевано. Ну, я-то не девка, мне они без надобности, махнулся с шифровальщиком из штаба корпуса на часы. Тоже хорошие, швейцарские, водонепроницаемые, циферблат ночью светится. А этот дурак нет чтобы связистке какой презент поднести, сам ими надушился и ходит – благоухает. Разведотдел весь со смеху попадал – духи-то женские.
Так вот, сижу я, значит, в кустиках и чую – конем пахнет. Конским потом. Жутко въедливая штука этот пот. А где конь – там и человек недалеко.
Главное, лощинка эта уж больно для засады место подходящее. По бокам холмы крутые – пока по склону вскарабкаешься, три раза свалишься. А сама лощинка ровная, гладкая, и валуны на той стороне. Вот в тех валунах с пулеметом обосноваться – милое дело. Пока скумекают, что к чему, пока развернутся да назад выберутся, полроты запросто положить можно.
Ну, я-то в любом случае по этой лощинке ломиться бы не стал. По открытым местам шляться – дураков нынче нет, а кто были – давно в земле лежат. Час убил, обошел это дело по кругу, последние двести метров на брюхе прополз так, что ни одна травинка не шелохнулась, в общем, вышел в тыл, вижу – сидит. И кто? – девка!
Пристроилась, значит, за валунами, лук поперек колен, колчан рядом стоит. Одежда на ней кожаная, в обтяжку, только не черная, а светло-коричневая. А поверх кожи сетка кольчужная дырявая. И главное, волосы рыжие, как огонь. Лица, жаль, не видно.
Ну, я к ней со спины подобрался поближе – и ка-ак прыгну! Покатились мы по земле, лук в одну сторону, стрелы