Натюрморт с серебряной вазой. Наталья Солнцева
сунул молоток охраннику в руки:
– Держи. Это вещественное доказательство. Где твой пистолет? Надо было стрелять!
– Я… не успел…
– Размазня! – сердито буркнул Раметов, остывая. – Кто это был? Ты их знаешь?
– Откуда? – с напускным удивлением протянул Виктор. – Подростки небось местные. Хулиганье!
Он опасался бурного приступа ярости у Раметова, однако обошлось малой кровью. Хозяин покричал и смирился со случившимся.
– Побегу полицию вызвать… – бросил молодой человек, скрываясь в магазине.
Пока Раметов на улице охал и размахивал руками, он кинулся в торговый зал, молясь, чтобы хозяин с переполоху забыл закрыть подсобку. Так и оказалось.
Дверь в «святая святых» приотворилась, и Виктор жадно пожирал глазами красные стены и стеллажи с разнокалиберными коробками…
Глава 9
Тамань
«Глория, наверное, седьмой сон видит, – думал Лавров, погружаясь в дремоту. – Эротический… Как она обходится без мужчины? Ведь с тех пор, как погиб ее муж, прошло больше года… Может, к ней по ночам является виртуальный любовник?»
Но Глории снились отнюдь не чувственные забавы. Она, опираясь на посох, брела по пустыне… изнывая от зноя и жажды. В полном одиночестве. Куда ни взглянешь – везде песчаные барханы и белое раскаленое небо. Сухой ветер обжигает губы и воспаленную кожу. В руках у нее – фонарь…
Зачем фонарь в пустыне, когда нестерпимое солнце слепит глаза?
– Это твой внутренний свет… – прошептал кто-то рядом с ней, под самым боком.
Глория повернулась и увидела карлика. Его башмаки увязали в песке, а длинные волосы развевались на ветру. Он был еще красивее, чем при жизни. И еще безобразнее. Его горб, казалось, увеличился в размерах, а ноги сильнее искривились. Но она была счастлива встретить Агафона в этой безжизненной желтой пустыне.
– Куда я иду? – спросила она.
– К себе…
Он изъяснялся философски, а ей требовалась ясность.
– Мне очень трудно! – пожаловалась Глория.
– Легко бывает только катиться вниз…
– А я что же, карабкаюсь вверх?
– Надеюсь, это так…
– Я тоже надеюсь, – неуверенно вымолвила она. – Но порой меня гложут сомнения.
Агафон захихикал, подпрыгивая и вздымая мелкий, словно мука, песок. Он не торопился утешать ее.
– Будь осторожна, – наконец изрек он, поднимая на Глорию прекрасные глаза Нарцисса. При таком божественном лице, вероятно, обидно иметь столь уродливое тело.
– Мне уже все равно, – ответил он на ее мысль. – Я же умер!
Невыносимая боль пронзила ее от этих жестоких слов.
– Я могла бы полюбить тебя… – вырвалось у Глории. – А ты ушел. Ты меня бросил. Мужчины всегда бросают!
– Женщины любят красавцев, а я…
Он не успел договорить. Порыв ветра с песком подхватил его и понес. Через мгновение Глории показалось, что карлик правит сияющей колесницей, запряженной тройкой