Русская любовь. Секс по-русски. Фердинанд Фингер
Этого я не знаю. После этого женщину давшую мне первый бесценный опыт в Сексе, я больше никогда не видел. Пришла мама и, увидев руины, оставшиеся после нашего прелюбодейства, заплакала. Купить новую кровать мы не могли и месяца четыре спали на полу на матрацах. Мама ни о чем не догадалась. Я ей сказал, что кровать развалилась от старости.
После этого случая поехало и понеслось. Меня уже нельзя было остановить. Маховик раскрутился. Днем – работа, вечерами – встреча с друзьями и охота. Вечная гитара за спиной и бесконечное количество девушек, которые были такими же добытчицами, только по добыванию мужчин. В этом плаванье в море «свободной любви» мне везло. Когда я пел в компании друзей песни Есенина, то часто видел слезы на глазах наших подруг. На это я был большой мастер.
Шло время, и однажды я понял, что не во всякой компании можно чувствовать себя легко и безмятежно. Один из моих знакомых был маленький толковый еврей. Ростом он был 1 м 52 см, а девушки таких не любят. Ну вот, этот хитроумный парень приглашал к себе компании, состоящие из четырех парней и четырех девушек. Столько, сколько он мог оставить на ночевку.
Его расчет был в том, что кто-то из пар по пьянке рассорится, и он сможет поиметь обиженную девушку. Так часто и случалось. Однажды, встретившись со мной, он сказал: «Ферд, приходи с гитарой. Посидим, покурим. Выпьем, поговорим». Я ответил ему, что мне будет скучно, что у меня на сегодня нет «чувихи».
«Да не расстраивайся. У меня есть знакомая, работает в аптеке. Я и приглашу ее». Ну, я и поймался на это предложение. «О темпора – о морес» – «какие времена – такие нравы», по выражению древних римлян. Взяв гитару, я пришел на вечеринку В уютной квартире в самом центре Москвы я познакомился с четырьмя парнями и с их девушками.
Среди них была одна лишняя, то есть знакомая моего приятеля, довольно милая и, видно, неиспорченная. На столе стояли невиданные для тех времен яства: банки с крабами, черная и красная икра, свежие огурчики, водочка, свежие помидорчики, балычки и т. д. Вначале шел степенный разговор, как и полагается в присутствии женщин. Потом я пригляделся и увидел, что молодые люди – типичные уголовники.
А девушки – «марухи», т. е. подруги воров. Алкоголь развязал языки, пошел мат. Я вырос во дворе, где жили настоящие воры-«медве-жатники», т. е. грабители банков, и когда находился вдалеке от щелястого стола, на котором они играли в карты, до меня доносился специфический мат. Если я сидел рядом, то при мне воры не ругались. Это были «авторитеты», «паханы», очень культурные и воспитанные люди. Кстати, удивительно обходительные и эрудированные.
Я с детства впитал в себя высшую школу мата, совершенно особенного и яркого по сравнению с тем, на каком говорят хулиганы. Игра в карты в нашем дворе всегда шла «по-крупному». Огромные деньги величиной с носовой платок с изображением Ленина мелькали перед картежниками. О! Если бы одну из таких бумажек имела моя бедная мама, учительница немецкого языка, мы бы почувствовали себя богачами. Мало того, что Сталин