Семена огня. Владимир Свержин
неотчетливый получается.
– Видите ли, – между тем говорила Евгения, проясняя спутнику неявную суть происходящего, – здесь все дело в восприятии. Человеческий мозг легко обманывается, отказываясь верить тому, что не готов увидеть. Возьмем известный опыт с котенком.
Ударившийся головой норманн мучительно собирал лоб в складки, пытаясь таким путем вызвать приливное движение в извилинах. Услышав про котенка, он несколько оживился:
– Котенка, понял.
– Если его с рождения держать несколько месяцев в комнате, где отсутствуют углы, а потом выпустить из этой комнаты, то окажется, что он не замечает углов. Его мозг отказывается их видеть. Это понятно?
– Да. Ну, то есть, нет.
– Что же непонятного? – в голосе психолога слышалось тихое раздражение.
– Как из котенка получается дракон?
– Какой еще дракон?
– Если держать котенка в комнате без углов, а потом выпустить через несколько месяцев, то из него получится дракон, которого не видать глазами. – Комис преданно уставился на девушку, не понимая, чем вызвал ее доверие, что сейчас она приоткрывает ему завесу сокровенного знания.
Евгения открыла рот, закрыла, не зная, что и сказать. А затем вновь открыла:
– Голова болит?
– Очень, – сознался Фрейднур. – Но оно понятно – хвост дракона… – Он прикрыл глаза, обвисая на плече спасительницы и все же чувствуя себя избранником, призванным норнами[5] для неведомого высокого деяния.
Мимо тенью прошмыгнул Лис, в руке его поблескивал отточенный кривой нож с рукоятью из лосиного рога. Встретившись взглядом Женей, он прижал к губам палец и указал ей в сторону крепости. Затем двинулся дальше, туда, где посреди тропы до сих пор валялись тела берсерков личного конвоя мадам Брунгильды.
Стражник появился на пороге, опасливо глянул в сторону нависшей над кабаньей тушей госпожи и скороговоркой доложил:
– Там Фрейднур.
Брунгильда на миг прекратила размалывать мощными челюстями мозговую кость.
– Прикончил вертихвостку?
– Нет. С позволения сказать, она его приволокла.
– Фрейднура?! – ошеломленно поднялся с лавки Пипин.
– Его.
– Да как же это так?!
– Он едва плетется, голова разбита ударом сзади. Что-то лопочет про хвост дракона.
Вырванный Брунгильдой из туши кусок мяса выпал из ее толстых пальцев.
– Здесь был дракон? Фрейднур видел дракона?
– Он сказал, это незримый дракон, выращенный из котенка, сшиб его с ног, убил ваших людей, моя госпожа, однако не тронул и волоска сиятельной невесты, – комис отыскал глазами забившегося в угол Карела, – вашего августейшего гостя.
– Это я его невеста! – Брунгильда с размаху опустила кулак на столешницу, и одна из досок с жалобным треском проломилась. – А если ты посмеешь еще раз забыть об этом, я велю разодрать тебя конями.
Карел вскочил на ноги, лицо его сияло то ли праведным гневом, то ли румянцем поруганной невинности.
– Не
Норны – три сестры, богини судеб в скандинавской мифологии.