Бабло пожаловать! Или крик на суку. Виталий Вир
пальцами захватить осколок, потом быстро выпрямился и обернулся на голос.
– Вот. От корпуса, – с трудом выговорил Рамсес три слова из-за испуга, испытывая внутреннее напряжение и, в том числе, вспомнив, как убегал от погони. Не найдя дополнительных слов, он молча продемонстрировал находку в вытянутой руке.
Рядом стоял мужчина в годах, плотного телосложения с обветренным, потому раскрасневшимся лицом, а вместо одной брови красовался шрам. На нем была выгоревшая застиранная роба и чувствовал он себя вполне в своей тарелке. Чего нельзя было сказать о Рамсесе.
– Ты квартиру пришел смотреть? – бесцеремонно спросил мужчина, не обратив ни малейшего внимания на осколок.
– Да, собственно…
– Значит, так! – перебивая Рамсеса, нетерпимо и неприветливо констатировал он, понимая, что встретил не собственника квартиры в новостройке. – С этой секунды ты знаешь про запрет. Я тут за начальника и мне велено, попутно, отслеживать слоняющихся.
– Нет. Я к Вам случайно… – у него чуть не вырвалось выражение «из леса выбежал». Понимая, что не к чему все пояснять этому «за начальника», Рамсес поднял повыше руку, чтобы наглядней показать находку. – Осколок. Вот. У меня знакомый такой же компьютер разбил и я подумал…
– Этот что ли, знакомый? – привычно перебивая, продолжал говорить «за начальника» и кивнул, чтобы Рамсес посмотрел наверх.
Рамсес взглянул на крышу новостройки.
Отчетливо можно было понять только то, что на крыше кто-то сидит.
У Рамсеса захолодело в ногах: воображая, что туда залез тот самый «неадекватный», в жуть расстроенный Даун и он вот-вот бросится вниз убитый горем из-за iPad-а… Рамсес на секунду оторопел. Оклемавшись, он перешел на крик:
– Вы обалдели, что ли!? Он же сейчас спрыгнет?
– Раз прыгнет – значит, убогий. Ну, а придавленным – туда и дорога, – с ехидностью отметил «за начальника» и гортанно засмеялся.
– Да… – начал было говорить Рамсес, вскипая от бестактной дикости мужлана, но договаривать, не стал.
Ему ничего не оставалось, как кинуться на помощь к бедолаге. Счет мог идти на минуты. Он побежал в сторону подъезда, откуда был короткий путь на крышу, но тут же остановился, чтобы, на всякий случай, из-за только что озвученного «за начальником» запрета «не слоняться по стройке», объяснить тому, что произошло с парнем в лесу.
Но тот опередил, не дав сказать:
– Слышь, ты! Я бл…
– Да пошел, ты! – перебивая, проорал Рамсес и, чтобы не терять время на «за начальника-недоумка», он вбежал в подъезд.
После закрывшейся за ним двери, звуки со стороны улицы стихли. На пределе возможностей Рамсес помчался по лестничным проемам: в голове пульсировало одно – желание успеть! Почти сразу дала знать о себе усталость. Поутру, выходя из подъезда, он не мог представить, что его ожидает три пробежки, а каждая последующая потребует еще большей выносливости. И уж, какого черта, подобное на него свалилось – он не понимал искренне.
Преодолевать последние этажи