Охранительная концепция права в России. А. А. Васильев
злобы, выражающихся в противоправных поступках. Удивительно другое, что в большинстве современных стран закон равнодушен к случаям оставления родителями своих детей в детских домах. Такое равнодушие по сути дела разрешает, допускает матери отказаться от своего ребенка, что противно природе и душе человека. Естественно, средства законы здесь бессильны. Закон не может привить любовь матери к ребенку, но и равнодушным он не должен оставаться. В этом смысле следует согласиться с Ф.М. Достоевским, который устами своего героя Ивана Карамазова сказал: «Как может Бог допустить, чтобы неповинный ни в чем ребенок страдал. Гармония общества не стоит ни одной слезинки ребенка». Христианская любовь обусловливает защиту слабых, угнетенных, нуждающихся в общественном призрении, а также требует милосердия и прощения людей, преступивших закон и нравственность после их покаяния.
2. Нравственный долг, внутреннюю обязанность, самоограничение, идею которого позднее развил Н.Н. Алексеев в учении о правообязанности. Н.А. Бердяев очень точно указал на сильную сторону славянофильского взгляда на соотношение нравственности и права: «В славянофильском сознании решительно преобладает нравственный момент над юридическим, идея обязанности – над идеей права. В этом нельзя не видеть здоровых начал… В них жил идеал органической христианской общественности, идеал, противоположный всякому механизму, всякому формализму»[106].
3. Справедливость как воздаяние должного, каждому по его заслугам. Глубока и интересна мысль И.В. Киреевского: «Справедливость, правда, реже любви, потому что она труднее, стоит более пожертвований и менее усладительна»[107].
4. Милосердие – сердечная милость, прощение грехов и пороков, милость к падшим и их духовная поддержка. Алексей Хомяков так писал о милосердии как средоточии общинной жизни: «Взаимное вспоможение имеет уже характер не милостыни (которая истекает из чувства христианского и, следовательно, не может быть предписана законом), не подаяния невольного, которое кладет скудный кусок нищему в рот для того только, чтоб он не вздумал взять себе пищу насильно, но обязанности общественной, истекающей из самого отношения товарищей друг к другу и обусловленной взаимною и общею пользою. Русская поговорка говорит: «Кормится сирота, растет миру работник». Это слово важное; в нем разрешается задача, над которою трудятся бесполезно лучшие головы Запада. Нищета же безысходная при общине делится на два случая: на нищету, происходящую от разврата, и на нищету от сиротства и несчастия (вдова или старик совершенно безродные). В первом случае община очищает себя исключением виновного, как неисправного и негодного товарища; а второй случай, встречающийся весьма редко, достаточно покрывается чувством братского сострадания и никогда не может служить источником общественного зла»[108].
Консерваторы несовместимость русской культуры с идеалами права и закона видели в духовно-�
Бердяев Н.А. Константин Леонтьев. / А.С. Хомяков. М.: ACT, 2007. С. 398.
Киреевский И.В. Отрывки // И.В. Киреевский. Духовные основы русской жизни. – М.: Институт русской цивилизации, 2007. С. 319.
Хомяков А.С. По поводу статьи И. В. Киреевского «О характере просвещения Европы и его отношении к просвещению в России // Хомяков А.С. Всемирная задача России. – М.: Институт русской цивилизации, 2008. С. 355.