Самая счастливая осень. Идиллия Дедусенко
не успел ничего сказать в ответ, как за спиной раздался голос Фаины:
– Кларочка, ну что, маме лучше?
– Спасибо, лучше. Ее уже перевели из реанимации в общую палату, – ответила женщина лет сорока в фирменном халате санатория, проходившая по коридору.
Фаина сочла своим долгом разъяснить друзьям:
– Это медсестра из кабинета гирудотерапии. У нее мама уже со вторым инфарктом лежит. А ей никак нельзя потерять мать! Во-первых, она ее очень любит, а во-вторых, у Клары сын от второго брака еще маленький, не на кого будет оставить дома – муж-то скончался два года назад.
– Вы все про всех знаете, – с надеждой проговорил Андрей.
– Я же говорила: это для меня второй дом! За шесть лет со всеми перезнакомилась, и у каждого своя неповторимая история, – уже почти шепотом закончила Фаина, словно заговорщица.
– Вот я и говорю, – продолжил Андрей, – возможно, вы знаете и очень давние истории.
– Возможно, – убежденно отозвалась Фаина. – А какой период вас интересует?
– Четверть века назад.
– Далековато… Но я пороюсь в памяти, может, кто-то что-то рассказывал интересное, – заверила Фаина и ослепительно улыбнулась.
В палате Павел сразу подошел к зеркалу и впервые в жизни стал внимательно разглядывать свои глаза, бормоча:
– Белки желтоватые… Так ведь почти не спали в поезде, встали рано и уже полдня на ногах.
Опять зазвонил его мобильник, на этот раз Павел быстро отозвался:
– Юленька, солнышко, да, устроились. Да, да, у врача были, назначения получили и даже полечились немного… Хорошо, родная, буду беречься. А ты никогда не замечала у меня в глазах желтизны? Только от злости? Не шути, дорогая. Мне тут сказали, что это, наверное, печень… Нет, не врач, но тоже женщина знающая, сама давно лечится. Ну, что ты, Юленька! Да ей уже сто лет в обед! Я же сказал: давно лечится, поэтому все знает. Солнышко, не звони часа два – у нас послеобеденный тихий час, а мы в поезде почти не спали.
Павел опустил телефон в карман пиджака, лег и почти моментально уснул. К Андрею сон не шел. Дни, проведенные в этом санатории четверть века назад и, как ему казалось, уже почти совсем забытые, всплывали в памяти с такой ясностью, словно это было только вчера.
Глава 2
Ему оставалось меньше года до защиты диплома, у него была замечательная перспектива стать москвичом – отец однокурсницы Ларисы, с которой у Андрея сложились близкие отношения, возглавлял крупный проектный институт, где берег два места для молодых специалистов – для дочери и ее жениха. К Ларисе Андрей не испытывал большого чувства, но была привычка, которая связывала их, а со стороны девушки такая настойчивость, противостоять которой было трудно. Да и зачем, если ему не надо будет возвращаться в свой заштатный городок, а в Москве его сразу принимают и на работу и в семью? Лариса иной раз приводила ему в пример Павла и Юлию, которые уже почти три года были женаты. Но Андрей под разными предлогами все откладывал столь решительный шаг, как женитьба, в чем его, как ни странно, поддерживал отец Ларисы,