Тень Ястреба. Кертис Джоблинг
Его кожа лоснилась от пота, горела от долгих часов, проведенных под беспощадным солнцем.
– Я не хочу бить ее, – крикнул Дрю, глядя на Гриффина. Старый гладиатор покачал головой и поднял свой кнут для следующего удара. Девушка стремительно подпрыгнула, и спряталась за спиной Дрю – он не сделал попытки уклониться от нее. Оба они были невольниками, жертвами, которых готовили к грязной игре на потеху Кесслара и Игнуса. Дрю надеялся, что его сострадание найдет отклик в душе этой девушки.
Напрасно надеялся.
– Тогда ты умрешь, – сказала девушка и сильно ударила своим деревянным копьем по голове Дрю.
Из сонного забытья Дрю вывел звон тарелок и горшков – от этих звуков его череп буквально раскалывался. От своей матери Дрю знал, что такое мигрень – когда начинался приступ, каждый раздавшийся в доме шорох казался ей грохотом молота по наковальне. Сейчас Дрю лежал на деревянном столе, стоявшем в углу людуса – общей комнаты, служившей гладиаторам одновременно столовой и амбулаторией. Товарищи Дрю по несчастью – рабы и гладиаторы, – они ходили вокруг него, ели, смеялись, безразлично посматривали, как он ворочается на досках. Навес из пальмовых веток прикрывал их сверху от палящих лучей полуденного солнца – тренировка была остановлена, наступил обеденный перерыв.
Дрю свесил со стола ноги, осторожно поднялся и осмотрелся вокруг. Другие оборотни держались отдельно от остальных рабов, сидели все вместе за своим собственным столом. Отличить их друг от друга было несложно. На шее обычных рабов были надеты чугунные ошейники, на оборотнях – серебряные. Одинаковым было лишь клеймо у них на руке – вписанный в круг треугольник. Такое же клеймо Дрю видел у Джоджо. Теперь такое же клеймо есть и у самого Дрю.
Он покосился на свое левое плечо. Гнев Дрю на Игнуса и Кесслара, которым он позволил еще сильнее изуродовать себя, не утихал ни на минуту. Стоило Дрю прикрыть глаза, и он снова чувствовал прикосновение раскаленного металла к своей коже. Опухоль на обожженной ране не проходила – серебряное клеймо хорошо сделало свое дело. «Выходит, Джоджо тоже был рабом? – подумал Дрю. – Или гладиатором?»
Неподалеку стояла Шах, она разговаривала с Гриффином. Случайно заметив, что Дрю поднялся, Шах сразу же направилась к нему, а старый тренер гладиаторов остался на месте, зорко наблюдая за ними издали.
– Очнулся, Восьмое чудо Печи, наш новый верлорд, у которого будут толпы болельщиков? Хорошо, а то ты едва сам себя не погубил сегодня утром, – сказала она.
– Это было деревянное оружие, – ответил Дрю, потирая затылок. – Какой от него может случиться вред?
– Не заносись, Волк. Не забывай, у Табу есть и другое оружие. При желании она может вырвать тебе глотку своими когтями.
– К какому бы роду оборотней она ни принадлежала, она сама рисковала умереть на месте, если бы начала трансформироваться. А самоубийцей