Жажда. Сандра Браун
кожа на ягодицах гладкая.
Каждый раз при виде ее красоты Карсон болезненно ощущал свои физические недостатки. Уже не удерживаемый плотно обтягивающим жилетом живот отвисал, а короткие ноги с возрастом потолстели. Карсон всегда завидовал высокой, гибкой фигуре своего друга Бена. Его тренированное тело и густые белые волосы сводили женщин с ума, даже когда Бен был далеко не молод.
Нисколько не смущенная тем, что ее так пристально разглядывают, Оливия подошла к постели и прикрутила газовую лампу. Затем легла и, положив голову на надушенную наволочку, устало вздохнула.
– Сегодня вечером ты держалась великолепно, дорогая. Понимаю, как ты утомлена, – сказал Карсон, протягивая руку, чтобы коснуться своими короткими, толстыми пальцами роскошных волос Оливии.
– Мерзавцы, – прошипела она, – они знают, что загнали нас в угол, и уж теперь не упустят своего, будут лягать нас, пока не добьют. Если бы я так отчаянно не нуждалась в железной дороге, ни за что на свете не стала бы тратить время на этих немецких сукиных детей.
Карсон давно привык к ее манере выражаться. Его радовало, что Оливия так откровенна с ним, значит, она ему доверяет.
– Знаю, дорогая, но какое-то время нам придется им подыгрывать. Нам и прежде случалось идти на жертвы, но это всегда приносило пользу.
– Да, но на этот раз это переходит всякие границы.
– Забудь о них и попытайся расслабиться, – сказал Карсон, прижавшись к ней своим плотным, коротким телом.
Карсон слегка погладил Оливию по щеке и быстро поцеловал ее в губы – на большее он не решался, зная, что более пылкие поцелуи не доставляют ей удовольствия. Карсон провел рукой по ее шее и груди, нежно лаская то одну грудь, то другую. У Оливии была всего одна беременность, и соски ее не потемнели, а оставались такими же розовыми, словно у юной девушки. Он наслаждался, чувствуя тепло ее тела, упругость грудей, до тех пор, пока она не стала проявлять нетерпение. Ее беспокойные движения были для него сигналом, что пора переходить к делу.
Он лег на нее и не встретил сопротивления, когда его плоть вошла в ее тело. Его страсть достигла апогея и сошла на нет в считаные минуты. Он никогда не делал попыток продлить наслаждение. Монахини в Школе урсулинок[9] в ее родном Орлеане научили Оливию: леди не должны получать наслаждение от сексуальных отношений, они покоряются и терпят это из любви. Карсон это понимал. Если у него временами и появлялось желание добиться от Оливии более теплого приема, то это было не более чем мимолетной фантазией. Его собственные крики восторга заглушала пышная подушка, в которую он зарывался лицом.
Его слегка погладили по плечу, и это было единственной короткой лаской, которой он добился. Оливия слегка прикоснулась губами к его губам и высвободилась, скорее, вырвалась из его объятий. С того самого дня двадцать лет назад, когда она, не проявляя никаких эмоций, предложила Карсону стать ее любовником, ему ни разу не позволили продлить удовольствие или насладиться созерцанием ее прекрасного тела после занятия любовью.
Сегодня,
Урсулинки – монахини женского католического ордена святой Урсулы.