Жажда. Сандра Браун
к ее губам с такой силой, что причинил ей боль. Он хотел оскорбить Лорен, унизить еще больше, вывести ее из себя, но ее тело было таким податливым, губы нежными, теплыми, невинными, что грубость превратилась в нежность, в этом поцелуе как бы заключался вопрос, на который он ждал от нее ответа.
Его руки медленно обвились вокруг ее талии, стараясь притянуть ее еще ближе. Джеред не обращал внимания на слабое сопротивление девушки, и, положив одну руку ей на затылок, он не давал ей возможности повернуть голову. Так они и стояли, прижавшись друг к другу, пока губы Лорен не раскрылись, уступая его нажиму. Пальцы Джереда бессознательно сжали густые пряди ее волос.
Его язык начал обшаривать ее рот, сладостный и не похожий ни на один из тех, которые он когда-либо целовал. Он чувствовал, как напряглись ее соски под тонкой тканью блузки, и от этого Джеред совсем потерял голову, его рот стал еще более настойчивым и жадным.
Сознание Лорен впитывало новые ощущения – жесткость его щетины, вкус кофе у него во рту, слабый запах табака, прикосновение его губ и языка… Послышался глухой стон. Что это?
Джеред так резко оттолкнул ее, что она чуть не упала, потеряв равновесие. Лорен еще не пришла в себя и, прижав обе руки ко рту, вопросительно смотрела на Джереда, который, кажется, утратил все свое спокойствие.
Он тяжело дышал, опустив руки и не спуская с нее глаз. Постепенно он успокоился, лицо приняло уже знакомое ей равнодушно-презрительное выражение.
– Очень мило, Лорен, – сказал он с усмешкой, – но я вам говорил, что со мной этот номер не пройдет. Вам захотелось сравнить отца и сына? – Джеред рассмеялся коротким лающим смехом. – Да будь я проклят, если когда-нибудь позарюсь на объедки моего отца!
Словно красная пелена поглотила сознание Лорен, превратив все ее существо в сгусток невыносимой, слепой ярости. Она бросилась на Джереда, размахнулась и изо всех сил ударила его по щеке.
7
Джеред был слишком изумлен, чтобы как-то отреагировать. Лорен смотрела на него широко открытыми темными глазами, грудь ее вздымалась от волнения. В любой другой ситуации он счел бы ее гнев нелепым и смешным, и это только позабавило бы его. Сейчас же он стоял неподвижно, как изваяние, слушая ее язвительные слова:
– Вы невыносимы, Джеред Локетт. Никогда, никогда, – она топнула маленькой ножкой, – никогда в жизни меня так не оскорбляли. – Она повернулась и вышла из комнаты, оставив Джереда в явном замешательстве.
Лорен бежала вверх по лестнице, совсем забыв, как должна вести себя настоящая леди. Ее юбка развевалась, открывая тонкие щиколотки. Она влетела в свою комнату с залитым слезами лицом, повторяя:
– Ненавижу его! Он отвратителен, отвратителен. Они все отвратительны.
Она упала на кровать и зарылась лицом в подушку, поглотившую ее рыдания. Гнев и отчаяние душили ее. Почему? Почему он так думает о ней? Ее неведение они принимают за хитрость и порочность. Оливия и Карсон не верят, что они с Беном не были любовниками. Джеред тоже подозревает ее в корыстных побуждениях.
Даже