Невероятная история Макса Тиволи. Эндрю Шон Грир
столько же лет, сколько и Саут-Парку, не так ли, мистер Тиволи?
Она унизила меня на глазах у своей дочери. Шляпа вдруг показалась мне такой тесной, словно была не моей; наверное, я случайно взял чужую на какой-нибудь вечеринке.
– Я вовсе не так стар, миссис Леви, – сказал я и добавил: – Рад с тобой познакомиться, Элис.
Мои слова не произвели на девушку никакого эффекта – она пристально смотрела вдаль, зато ее мама рассмеялась, сверкнув прекрасными, словно нитка жемчуга, зубами.
Наконец Элис повернулась ко мне:
– Надеюсь, вы не будете шуметь так, как предыдущая парочка жильцов. Они топали, будто стадо коров. Миссис Леви сердито шикнула на дочь.
– Кстати, мистер Тиволи, – затараторила женщина, – вы привезли такие красивые ковры. Как же у вас будет уютно и тепло!
Миссис Леви в полной мере владела искусством ведения беседы, а я был всего лишь семнадцатилетним юношей, и мне приходилось держаться избранных ею тем. Я заговорил о коврах, брюссельских коврах, их расцветке и мягкости, я почти мог ощутить их вкус на языке, поддерживая этот пыльный шерстяной диалог в то время, как мог бы расспрашивать Элис про школьные успехи, игру на фортепьяно, путешествия; мог бы наслаждаться звучанием ее голоса. А я был вынужден смотреть, как взгляд прекрасной девушки бесцельно блуждает по сторонам, а сама она все больше погружается в свои мысли. Видимо, под влиянием материнской заботы или моего заунывного бормотания боль утихла, и милая юная Элис медленно уходила в какой-то воображаемый мир, который я жаждал с ней разделить.
– …полагаю, это просто замечательно, когда вокруг много ковров.
– Уф-ф, – вздохнула Элис.
– И дамасских кресел, я заметила их среди ваших вещей, – подхватила миссис Леви с гордостью, словно речь шла о ее пуфиках. – Я поражена, мистер Тиволи. Для мужчины вы великолепно разбираетесь в домашнем хозяйстве.
«Но я не мужчина!» – хотелось крикнуть мне, а миссис Леви уже сделала изящную паузу и спросила о человеке, стоявшем рядом, о человеке, про которого я успел забыть.
– Меня зовут мистер Хьюго Демпси, – как можно вежливее представился Хьюго, приподняв шляпу перед миссис Леви и ее моргающей мечтательной дочерью.
– А, Хьюго, – повторила Элис.
– Он близкий друг нашей семьи, – пояснил я.
Миссис Леви подхватила дочь за талию, будто срезанный цветок, который несут к вазе.
– Чудесно, чудесно. Я должна отвести Элис в дом и вылечить ее шею. Надеюсь, мы с вами еще увидимся, мистер Демпси. А вас, мистер Тиволи, мы в самое ближайшее время ждем на обед вместе с вашей невесткой.
Поклоны, реверансы, улыбки, и когда девушка, вновь обеспокоенная ноющей ранкой, скрылась в доме, я так и остался стоять посреди сада, как один из железных псов. В парке началась некая суматоха; затуманенным взглядом я отметил человека, проходившего мимо с плакатом, предостерегающим от использования паровых экипажей. Он выкрикивал лозунги и всяческие остроты, но меня это нисколько не занимало: