Хозяин зеркал. Юлия Зонис
делала метки – как будто карманник, увидев заветные буквы, вернет платок законному владельцу.
– З-значит, это п-правда…
– Что правда?
– Что в-вы п-пришли из п-пустыни.
Кей усмехнулся и, вытянув длинные ноги, откинулся на спинку стула.
– А что, не похож, по-вашему?
– В Го-городе г-говорят, что вы род-родной п-племянник Королевы.
Юноша негромко рассмеялся:
– Родной племянник Снежной Королевы? Это Снежный Герцог, что ли?
– Л-ледяной.
– А?
– Л-ледяной Г-герцог. Го-говорят, у вас вм-место сердца ос-осколок льда.
Кей прищурился и уставился за плечо Иенса, туда, откуда приближалась Госпожа (или уже Господин?) W с тремя высокими бокалами, в которых плескалось что-то слоистое, золотое и ядовито-зеленое.
– Могу вас успокоить. У Королевы нет братьев и сестер, следовательно, не может быть и племянников.
Сердце изо льда молодой человек никак не прокомментировал, и не напрасно.
День знакомства Кея и Иенса был отмечен чередой недобрых примет и несчастий. Во-первых, утром с потолка в комнатушке доктора отвалился кусок штукатурки, который собирался отвалиться уже месяца два – собирался, собирался и вот собрался. Во-вторых, когда Иенс вышел наконец-то из дому, дорогу ему перебежала здоровенная белая крыса. Зверюга еще нагло присела на задние лапы, повела в сторону доктора розовым носом и презрительно чихнула. В-третьих, сломалась морозильная установка в лаборатории. Иенс как раз начал опыты с живыми тканями, и в холодильнике хранились все полученные за месяц препараты. Через неделю предстоял отчет, так что потеря образцов стала бы настоящей катастрофой. Горестно вцепившись в волосы, Иенс смотрел, как пентановый столбик упрямо ползет вверх, к отметке «-50». Препаратам требовалось не меньше «-70», иначе смерть, хаос, разложение… Все на этом заводе разваливалось. Стены порастали грибком, ржавела нержавейка раковин, протекали трубы, вода, вяло капающая из них, нестерпимо воняла болотом и гнилью, приборы отказывали один за другим. Сотрудники шептались, что всему виной имя владельца. Поработай-ка на чуму и холеру, попробуй организовать производство под руководством плесени. Господин P, что ни говори, был агентом распада, и завод распадался. Ходили слухи, что убыточное предприятие перейдет к новому владельцу, но к кому и когда?
В тот день Иенса мало интересовали заводские дела. Техник упорно не отвечал на вызовы, оно и понятно – шел десятый час вечера. С отчаяния Иенс сам залез в мотор агрегата, лишь для того чтобы обнаружить, что упало давление фреона – небось вытек через трещину, здесь же все трещит по швам… Доктор горестно замычал. До утра не дозаправишь, а ведь пропадут препараты, пропадут, и начинай все по новой, а дело так хорошо пошло…
Неожиданно в коридоре раздались голоса. Дверь лаборатории распахнулась, и в комнату шагнул – нет, влетел – светловолосый молодой человек. Белый халат за плечами его развевался полотнищем снежной пурги. За светловолосым следовали еще какие-то