Прежде чем иволга пропоет. Елена Михалкова
И тут меня охватил такой восторг, что я даже засмеялась вслух. Кирилл одобрительно глянул и улыбнулся.
– Здорово, правда?
– Здорово! – эхом повторила я, радуясь, что он понял.
Лес встал по обеим сторонам дороги, и я не могла насмотреться. Казалось бы, ну что такого: лес как лес, мало ли я бродила по перелескам, когда гуляла вокруг нашего «Прибоя», но здесь все было такое огромное! И воздух! И много неба над лесом, широкого и светлого, как бесконечная река, и в открытое окно тянуло водой и кувшинками, хотя никаких кувшинок не было видно.
Невозможно поверить, что только утром я сновала между столиками, дыша выхлопным газом и слушая вполуха Оксанину брань. А рядом все это время было столько красоты!
Заселение в коттедж почти не отложилось в моей памяти. Голова у меня была забита впечатлениями, как подушка перьями, они уже лезли наружу, и больше в подушку ничего не помещалось. Я пришла в себя только тогда, когда мы оказались одни.
– Здесь есть раскладной диван, – сказал Кирилл. Он вел себя непринужденно, как будто мы с ним сто раз путешествовали вдвоем. – Застелить тебе? Ты устала. Или сначала хочешь поужинать?
Я посмотрела на него очень внимательно. Нет, не похоже, чтобы он притворялся или играл в благородство: «Сделаю вид, будто я совершенно ничего от нее не добиваюсь, чтобы потом иметь возможность отыграться». Он просто заботился обо мне, кажется, без всякой корысти.
И вот тут я чуть не разревелась. Хотя вообще-то ни разу не плакса. За последние три года не сдержалась единственный раз – когда ко мне пришла Марина и сказала, что ни в чем меня не винит…
Нет, об этом не надо.
– А если я не хочу спать на диване? – спросила я.
Он улыбнулся.
– Тогда скажи сама, чего ты хочешь.
– Ну, во-первых, снять лифчик, мне в нем жарко, – призналась я, и мы засмеялись.
И так, смеясь, шагнули друг к другу и поцеловались, и это вышло легко и естественно.
И все, что у нас вышло дальше, тоже получилось легко и естественно. И совсем не похоже на то, что было с парнями в школе.
Пока они были в пути, Беспалов позвонил еще трижды. Выяснилось, что Павел Семенович обладает магической способностью буквально двумя фразами создавать эффект своего присутствия. Он просачивался сквозь динамик и ерзал на заднем сиденье; он распространял удушливый запах пота; он жестикулировал и задевал Сергея; он рассказывал о лекарствах, которые выпил по ошибке то ли Жека, то ли Жора, умолял о совете, шуршал упаковками и инструкциями. Бабкин, человек флегматичного склада характера, не злился, но недоумевал. Ему и раньше встречались мужчины, обвивавшиеся, подобно плющу, вокруг женщины, назначенной ими в дубы, – иногда матери, чаще – жены, – но он еще ни разу не видел, чтобы плющ с такой скоростью перекидывался на первое попавшееся дерево. Пару раз он был близок к тому, чтобы не отвечать на звонок. Однако клиент есть клиент. К тому же Беспалов мог сообщить, что его жена нашлась.
Они переночевали в мотеле на трассе и ранним утром двинулись