Матани. Артур Каджар
с полминуты, я стал медленно открывать дверь. Она заскрипела, и чем шире я ее открывал, тем скрип становился громче, вызывая мурашки по всему телу, и этому, казалось, не будет конца. Наконец дверь отворилась настолько, чтобы я смог выйти; весь в поту, я опять замер и прислушался – тихо. Ступив за порог, я остановился в тревоге и нерешительности. Как быть с этой дверью? Если начать ее закрывать, она же опять начнет скрипеть! Странно, что я раньше не замечал этих мерзких звуков. Может, наоборот, нужно быстрыми движениями закрывать и открывать?
Тут из родительской спальни раздался отчетливый кашель папы, и я, мигом влетев домой и захлопнув дверь, уже через мгновение лежал под одеялом, в спортивном костюме и кроссовках.
Утром мама с трудом растолкала меня, в школе я все уроки клевал носом, а придя домой, заявил, что устал и хочу спать. Мама, встревожившись, пощупала мой лоб на предмет температуры, я для верности добавил, что ничего кушать не буду.
– Так, никуда из дома сегодня не выходи! Я позвоню в музыкальную школу и предупрежу, что сегодня ты не придешь.
Я, стараясь прикрыть ликование, молча кивнул головой. Когда мама ушла, я притащил из балкона раскладную лестницу и приладил ее под антресолями. Там лежала бабушкина швейная машинка, закрытая деревянной полукруглой крышкой с маленьким замочком. Сняв крышку и нащупав в отсеке с нитками и пуговицами черную пластмассовую масленку с острым длинным наконечником, я слез с лестницы и пошел в коридор. Покапав маслом на петли, я несколько раз закрыл и открыл входную дверь, быстро, потом медленно – тишина!
Довольный собой, я вернул лестницу на место и провалялся на диване перед телевизором до позднего вечера, и в тот день уснул даже раньше, чем сестра.
Хотя под подушкой лежал будильник, призванный разбудить меня в час ночи, я его не услышал.
Наступили выходные, родители отвезли нас в соседний городок к бабушке в гости, с ночевкой. Дом у нее был хлебосольным, всегда открытым для множества гостей, и никто не указывал нам, что нужно и чего нельзя делать.
К сожалению, родители отвозили нас к бабушке не так часто, как хотелось бы, и обычно на один день, за исключением летних каникул, когда мы гостили там неделю или две; так что по воскресеньям праздник заканчивался, надо было возвращаться домой – утром снова в школу, а потом на ненавистную скрипку.
В понедельник ночью, полный решимости, я предпринял вторую попытку. Выскользнув из квартиры и бесшумно притворив дверь, я постоял немного, чтобы отдышаться. В подъезде, где по ночам не горела лампочка, было темно, сквозь высокие окна со двора почти не поступало света. Я подумал о том, что квартира же не будет заперта, так как я не догадался взять с собой ключ, и в нее может попасть кто угодно. Воображение живо начало рисовать воров и грабителей, смутные тени которых постепенно проявлялись по мере вглядывания в темноту. Решимость стала куда-то исчезать, поэтому я достал из кармана фонарик и посветил им вокруг. Все нормально,