Живые отражения: Красная королева. Глеб Леонидович Кащеев
высота.
По словам Валеры, он ко мне подсел тогда, потому что я: «просто вылитая Шерил Блоссом». Судя по его тону, это должно было мне льстить, но я вообще не представляла себе с какой такой бабой он меня только что сравнил. Пришлось многозначительно неопределенно улыбнуться, а потом срочно гуглить кто это. Оказалось, речь шла о героине какого-то молодежного сериала, на которые у меня никогда не хватало времени. Сравнить ее со мной мог только тот, кто вообще не разбирается в женщинах, и судит о них исключительно по внешности. Эта Шерил была бледна словно аскарида, носила пошлейшую алую помаду и ярко-красную одежду, в которую я бы не вырядилась ни за что в жизни. Я и без того слишком выделялась. В школе все неприятности и издевательства сыпались исключительно мне на голову, просто потому что эта самая возвышающаяся над всеми рыжая копна волос притягивала взгляды и хулиганов, и завистниц как кусок сладкого пирога мух. Выделяться еще больше, надевая алое платье, мне даже в голову бы не взбрело. Я всегда ограничивалась серо-болотной гаммой: и к волосам идет и не так бросается в глаза.
В общем, мы стали встречаться. Уже две недели как. С учетом моего непредсказуемого графика это означало, что около десятка свиданий в театрах, кино и кофейнях с последующими длинными прогулками по ночной Москве. От Валеры я узнала о городе больше, чем за все предыдущие полтора года жизни в столице. На первой же встрече он и подарил этот злосчастный горшок, что теперь тихо погибал дома на окошке. С его точки зрения, такой букет был практичнее: «Обычные цветы тут же завянут, а эти будут все время напоминать обо мне». Вялые стебельки осыпались уже на третий день. Я так боялась забыть полить их, что залила напрочь. Комнатные растения – это явно не мое.
С одной стороны, мне нравилось, что я могу написать на страничке «в отношениях» и писать о своем «молодом человеке». Без этого я ощущала себя какой-то инвалидкой. Все непрерывно ходили на свидания, одна я, как папа Карло, пахала с утра до вечера, как будто мне не девятнадцать, а все сорок. Тем более что мой кавалер был моден, красив, молод и ухожен. С ним было не стыдно появиться ни в ресторане, ни на фотографиях в инсте.
С другой стороны, Валера начинал меня раздражать. Мне совсем не нравилось, как он ел. Вроде не чавкал и вел себя подчеркнуто интеллигентно, но когда он засовывал в рот очередной кусочек какого-нибудь торта или листик салата, у него становилось такое лицо, словно он делает это через силу, и его вот-вот вырвет от этой гадости. Нет, ему нравилось. Просто он всегда так ел, а у меня аппетит тут же отбивался напрочь. Я с ужасом представляла себе, что когда-нибудь буду наблюдать такую картину каждое утро.
Кроме того, Валерий был до омерзения практичен. Цветы он подарил один раз, потому что: «Вроде как положено», – произнес он тогда, протягивая горшок и делая вид, что слегка смущен. Он выбирал только «не мейнстримовые» спектакли и фильмы. С одной стороны, может, это и свидетельствовало о тонком вкусе, но я также замечала, что билеты никогда не стоили