Кайвалья. Амрита Кели
плотный, горячий воздух.
– Варанаси, – сказала О., – очень древний город. К сожалению, я не могу сейчас по-настоящему отправить нас туда. Могу только показать…
– Зачем ты привела нас сюда? – перебил ее Ясон, завороженно глядя на город.
О. мягко улыбнулась:
– Нужно же с чего-то начинать. Треугольник – это только начало ответов. Место, где реальность истончается и можно совершить «переход». Индия – продолжение. Именно отсюда идет ваша история, которая длится уже не одну жизнь. Здесь вы сможете обрести все, чего желаете, – кротко ответила она.
– А чего желаешь ты? – спросила Иша, сразу почувствовав, что ее голос звучал фальшиво и тускло. Девушка ничего не ответила, только провела рукой по лицу, и они тотчас перенеслись на другую сторону реки.
Ясон с Ишей оказались в застывшей толпе индийцев. О. стояла в отдалении. Ее босые светлые ноги выделялись на каменной плите набережной, заляпанной красными плевками, коровьими лепешками, присыпанной бумажками и прочим непонятным, стертым до неузнаваемости мусором, а голова снова была обритой. Казалось, она ничего не видит вокруг себя и ее совсем не волнует то, что ее светлые стопы касаются мириадов микробов, которые до смерти пугают иностранцев. Не волнует, что вокруг собралась толпа из любопытных зевак, которые раскрыв рот глядят на ее гладкую голову и невиданно белую кожу, шипя друг другу что-то вроде: «посмотри, белая как молоко!»
Она сложила руки и слегка склонила голову перед величественным изображением Шивы на желтой стене, которое любовно изобразил неведомый художник – тело с голубой кожей, обернутое шкурой леопарда, в руках – сверкающий трезубец. Его глаза прикрыты, губы изогнуты в блаженной улыбке, а третий глаз во лбу милостиво глядит на собравшихся.
Кажется, она слышит звук флейты раньше, чем на самом деле флейтист, сидящий на последней ступеньке обширной каменной лестницы, сбегающей сверху на гхаты, подносит флейту к губам и вдыхает в нее жизненную энергию, заставляющую петь так, чтобы вынимать сердца, обволакивая их ноющей, сладкой истомой звука.
И тогда она начинает танец. Поднимает гибкие руки, расставляет ноги, делает прыжок вперед к мирно покачивающимся коричневым водам Ганги, по которым скользят узкие лодки, пепел сожженных трупов, цветы в лампадках из сухих листьев. И это сейчас тоже совершенно не волнует ее. Только танец.
Теперь кажется, что ее кожа покрыта серым пеплом из крематориев, который осыпается вниз, а затем взлетает в воздух, когда ее стопы касаются земли. Тело девушки начинает терять четкие очертания, движения размазываются по густому воздуху, наполненному медитативной, завораживающей мелодией, и толпа впадает в транс, покачивается в такт ее движениям. Каждый видит великолепного Шиву, но перед каждым он предстает в разных обличьях: богатого вельможи, охотника в джунглях, ужасающего повелителя духов и яванов.
Девушка поднимает руки к небесам и топает ногами, поднимая облачка пыли. И толпа также воздымает руки вверх.
Она снова быстро-быстро двигается,