Доктор Постников. Владимир Яковлевич Сназин
пусть, мол, малыш посмотрит, как выглядит настоящий кулачный бой. Конец боев был печальный. Микола ушел оттуда едва живой, но довольный, потому что его противника унесли с поля на руках. Но, когда об этом узнал Василий Тимофеевич, наказание было суровым и последовало незамедлительно. За то, что без разрешения водил хозяйского сына смотреть запрещенные царевым указом игрища и подверг ребенка опасности, холоп получил двадцать пять ударов батогами. Почти неделю Микола пластом пролежал в подклети. И все это время маленький Петр ухаживал за своим любимым наставником, прикладывая к разорванной ивовыми прутами спине разные травы, о которых ему говорил Микола.
– Будь здрав, Петруня, – приветствуя низким поклоном хозяйского сына, сказал Микола. – Как почивал?
– И ты будь здрав, Микола, – отвечал Петр добродушно, входя в горницу. – Хвала тебе, добре спал. А что это Глашка с утра орет как резаная, случилось что?
– Да нет, – ухмыльнулся в кулак Микола, – торопила меня, чтоб я быстрее дров натаскал в баню да чтоб еще сеном матрас набил. Ну что с нее взять? Дура, она и есть дура. Чево тут делов-то. – Микола расправил кафтан, чтобы Петру было удобно его надевать. – Я уже все для твоей матушки заранее приготовил, а эта глупая баба простоволосая… – Эх! – махнул он рукой.
– Да, кстати, а что матушка? – перебил Миколу Петр, поправляя на плечах кафтан. – Как она себя чувствует?
– Бог милостив, – перекрестившись, ответил слуга. – Мальчонком наша боярыня разрешилась. Братик у тебя народился, Петруня.
– Что ты говоришь?! – восторженно воскликнул Петр. – Здоров ли братец-то?
– Бог милостив, – улыбаясь, повторил Микола. – Я сам не видал, но Глашка, стерва, сказывает, добрый хлопец, все кричит, чего-то просит…
– А можно ли мне видеть его?
– Нет, никак нельзя. Повитуха никого пущать не велела, чтобы не случилось какой-либо прилипчивой хворобы.
– А долго ли еще матушке в бане находиться?
– Прасковея сказывает, для полного очищения еще денек нужен, меньше никак нельзя.
– А тятя где?
– Боярин Василь Тимофеевич после разговора с немчурой, что тебя надысь лошадью задавила, отбыл в Посольский приказ. Сказывал, чтобы ни к обеду, ни к ужину не ждали, а чтобы ты, отрок, завтра, то есть, значит, сегодня, – уточнил Микола, – обязательно в лекарску школу шел.
– Хорошо Микола, – улыбнулся Петр, – я знаю.
Глава вторая
Первая кровь
Тяга к медицине у Петра появилась еще в раннем отрочестве, когда он впервые увидел, как из раны струится кровь. Это случилось как раз в день его рождения, в июне, тогда ему исполнилось только девять лет, и в тот же год батюшка определил его в школу при лютеранской церкви для обучения грамоте и немецкому языку. Микола ко дню именин решил сделать своему любимцу подарок – вырезать деревянного коня из толстого липового чурбана, который уже давно сох под навесом. День выдался солнечным и теплым.